– А водка в магазинах есть? – спросил Чарлин.
– В Новом Уренгое, как в Греции, все есть, только места надо знать. Идешь на стоянку такси возле универмага
и подходишь к любому таксисту.
– А у них почем?
– По сорок рубликов, в ночное время – пятьдесят.
– По сорок, – возмутились в два голоса, приезжие из Мурманска.
– А у вас почем?
– У перекупщиков двадцать пять.
– Вы же подъемные получили, через десять дней аванс, потом получка, скидываетесь на водку и закуску, и не нойте.
Чарлика не было часа три, все уже устали ждать. Капуста успел уже все узнать про живущих в комнате ребят. Чернявого звали Эдик, он был из южного города Майкопа, где было такое же ПТУ, обучавшее на бурильщиков, как и в Мурманске. Второго звали Василь, он был белорус из какой-то забытой богом деревни, молчаливый до ужаса. Так что разговаривать пришлось с одним Эдиком, но тот болтал за двоих и компенсировал молчание Василя. Пацаны приехали на Севера в прошлом году и уже более-менее освоились. Как оказалось, им придется работать в одной бригаде, и от этого еще сильнее хотелось обмыть эти открывшиеся обстоятельства.
Наконец явился Чарлик с двумя бутылками водки и бутылкой шампанского, и со свертком под мышкой.
– Нафиг ты шампанского купил, – возмутился Сашка. – Или в нагрузку к водке давали?
– Нет, просто мы сегодня идем в гости на женскую половину общаги. Я тут познакомился с одной из пятьсот девятой комнаты, обещала организовать подруг.
– Это со Светкой или с Валькой? – спросил Эдик.
– Со Светкой, классная девчонка.
– Да у нее пятно от ожога на полшеи и на полщеки, – хмыкнул Эдик. С ней если целоваться, лицо нужно платочком завешивать.
– Чарля у нас слепондя, снял очки, и все бабы красотками стали, – рассмеялся Капуста. – Ты их кстати одевал, когда в магазин пошел?
– Да, одевал, – обиделся Чарлин. – Ну, есть у девчонки маленький изъян, там почти незаметно.
– Хорошо, идем. Я, как старший товарищ, должен убедиться, непорченая ли невеста, – продолжал прикалываться над другом Сашка.
– А кто еще будет? – задал резонный вопрос Эдик.
– Подружка, которая живет вместе с ней, и еще двоих приведет.
– А закуска где?! – заревел басом Капустин, разматывая сверток и вынимая из них пару кроссовок.
– Закуску Светка обещала организовать. А эти красочи я в магазине за тридцать рублей купил. Мне такие в Мурмане моряки за сотку предлагали.
– Это последние подарки дядюшки Хонеккер, – презрительно посмотрел на кроссовки Эдик. – Сейчас все магазины в Уренгое барахлом из ГДР завалены. Давайте по маленькой пропустим, у нас килька и полбулки хлеба для закуси есть.
Через час подвыпившие друзья стали собираться на вечеринку. Один Василь уселся на кровати и никуда не торопился.
– А ты чего отстаешь от коллектива? – спросил его Чарлик.
– Ему нельзя, – ответил за друга Эдик.
– Почему? Триппером что ли болеет?
– Нет, он пиздорванец.
Чарлин с Капустой вопросительно посмотрели на Василя, но не один мускул на лице белоруса не дрогнул.
– Объясни, – произнес Сашок. – Это подсудное обвинение.
– Василь, покажи, – улыбаясь, сказал Эдуард.
Белорус приподнялся с кровати и, приспустив спортивные штаны с трусами, вывалил на обозрение здоровенный член в бородавках, уверенно свисавший с ладони.
– Да… это по-жеребячьи, – нараспев произнес ошарашенный Чарлик.
– Вот поэтому бабы из нашей общаги с ним больше общаться не хотят.
– Не грусти, Василь, еще найдется и на твою ялду пилотка, – похлопал белоруса по плечу Чарлик.
