– Оля, ты чего, что случилось?
– Кто тебе успел наболтать? – услышал Сашка сквозь стоны.
– Да не кто.
– Это все Светка, сучка! – оторвала Ольга голову от подушки. – Просила же ее молчать! Вот дрянь!
– Оля, ты, о чем?
– Да о том, только зашел, а уже хуем мне в губы тычешь.
Девушка снова со всхлипами зарыдала в подушку.
– Меня уже в пизду по-человечески четыре месяца никто не ебет.
– Да успокойся, я могу тебя выебать. У меня вот даже презерватив в кармане есть. Смотри, японский, у моряков, вернувшихся из загранки, за три рубля покупал. Успокойся, Оля, все хорошо.
Капустин принялся стаскивать через голову девушки платье. Ее белое пухлое всхлипывающее тело еще больше возбудило его. Так и не сумев стащить платье, он оставил его задранным и, сняв с Ольги трусы, поставил ее в таком виде раком. Молодая женщина все еще пускала слезу, когда ее скользкая пизда приняла Сашкин член.
Сашка ебал ее долго, два дня назад Наталья Павловна устроила ему в Мурманске проводы до полной потери семяизвержения. Он не менял позиции, не хотел видеть скорбных женских слез, хотя слезы Ольги уже высохли, а после возгласа ох-хо-хо на губах заиграла улыбка. Капустин все убыстрял и убыстрял темп и, наконец, с трудом излился в презерватив, который через несколько секунд оказался под кроватью. Он устало растянулся на узкой кровати, а Ольга, стянувшая с себя платье, прижалась к нему горячим телом.
– Ты как? – спросила она.
– Хорошо. Расскажи, зачем были все эти слюни.
– Да из-за козла Косорукого.
– Что козлы бывают криворогие, я еще слышал, но, чтобы Косорукие, впервые.
– Да это фамилия моего бывшего жениха.
– Какая у тебя сейчас фамилия?
– Лапина.
– И ты, значит, хотела стать Косорукой? Это уже подвиг.
– Представляешь, хотела. На восьмое марта мне этот козел предложение сделал. Пошли, заявление в ЗАГС подали. Он у меня в комнате фактически жил, у меня с соседкой вахты в разное время, ее не бывает, когда я дома. И вот он мне начал всякие книжки приносить эротические, можешь у меня член поцеловать, говорит. Я сначала не соглашалась, но потом он уломал меня. А на следующий день напился со своими земляками и все им рассказал. Его друзья сказали «фу», что ты теперь с вафлершей будешь жить? Эта косорукая тварь пошла и заявление из ЗАГСа забрала. Вещи свои унес, а сам стал раз в неделю захаживать, сожрет мой борщ, в рот выебет и уйдет.
– А зачем ты у него сосала? Разошлись так разошлись.
– Хотела вернуть, я же тогда еще не знала, что он всем растрепал. Он же молчал, почему ушел, а я делала, чтобы ему нравилось, думала, что я его в постели не устраиваю. Мне уже потом в начале лета его земляки рассказали, когда стали ко мне прибегать и просить у них отсосать. Говорят такие, ты же у Косорукого сосешь, что у нас не можешь. Ты читал «Эммануэль»?
– Я даже фильм в подпольном видеосалоне в Мурманске видел.
– Вот скажи, эта француженка там всем дает в разные щели, и ее никто не осуждает, а у нас как бы ее назвали?
– Блядью.
– Вот именно, блядью.
– Знаешь, я тоже за то, чтобы люди делали, что хотят, а другие бы не лезли к ним в койку. А у своего друга Косорукого ты это дело больше в рот не бери, он этого недостоин. Ему теперь честная баба, если чуть-чуть с мозгами, и пизду не подставит. А вот у тебя действительно это хорошо получалось?
– Что?
– Ну, это, – замялся Сашка, подбирая слова, чтобы не обидеть женщину. – Ну, ртом.
