Я чувствую это что-то.
Оно отдается рокотом в моих костях.
Низкий ужасающий звук, проносящийся вибрацией сквозь мои ребра.
Я вскакиваю на ноги, озираясь по сторонам, но, естественно, я оказываюсь, как и прежде, одна.
Но рык раздается снова, низкий и еще более протяжный.
У меня перехватывает дыхание, книга выпадает из рук и с грохотом ударяется о пол, оставаясь лежать на ковре и зиять распахнутыми страницами.
Меня охватывает внезапный приступ паники, молниеносный и прожигающий изнутри.
Мне нужно выбраться отсюда.
Я не знаю почему.
Я просто чувствую сердцем, это ощущение выталкивает меня прочь из покоев моей матери в коридор, потому что меня преследует нечто.
Мне кажется, что оно наступает мне на пятки.
Мне кажется, что оно дышит мне в спину.
Без оглядки я бегу прямо по коридору через весь дом и выскальзываю за парадную дверь.
Нужно дышать.
Нужно дышать.
Нужно дышать.
Жадно глотая воздух, я бесцельно брожу вокруг дома, измеряя шагами дорогу, мощенную булыжником. Я стараюсь дышать глубоко и ровно, пытаюсь заставить мои руки перестать дрожать, мне хочется снова собраться с силами и убедить себя в том, что это все было просто глупой игрой моего воображения.
У меня нет никаких поводов для страха.
Мои поступки просто смешны.
Возможно, этот дом действительно выглядит непривычно и странно, но теперь это мой дом. Это не дом, в котором я жила раньше. Но это не страшно. Я привыкну жить здесь.
Я оглядываюсь назад и не замечаю ничего сверхъестественного.
Никакого рычания, никакой вибрации в ребрах: ничего, кроме туманных сумерек и звезд, усиленно пытающихся прорваться сквозь облака.
Я вижу нависшее надо мной здание и поворачиваюсь вокруг своей оси, обнаруживая себя напротив огромного гаража.
В нем как минимум семь дверей, и все из них закрыты, кроме одной.
К моему удивлению, кто-то выходит из нее.
Парень.
Мужчина.
Он одет в темно-серые брюки и толстовку, а его движения очень грациозны. Он с легкостью двигается среди падающих теней, так, словно тут ему место, будто Уитли и его дом тоже, хотя я ничего о нем не слышала.
– Извините, – пытаюсь окликнуть его я.
Он замирает, останавливаясь на месте, но не поворачивается ко мне лицом.
Что-то в происходящем сильно напрягает меня: а что, если он нежелательный гость здесь?
– Извините, – еще раз нехотя повторяю я, и дрожь пробегает по моей спине, а мои руки вновь покрываются гусиной кожей.
Я делаю шаг назад, затем второй и еще один.
Я моргаю.
Но его уже нет.
Я пристально вглядываюсь в пустоту, затем встряхиваю головой и зажмуриваюсь.
Поспешно я возвращаюсь к себе в комнату, слишком взбудораженная, чтобы пытаться разобраться, что это было.
Мое замешательство не проходит, даже когда я умываю лицо холодной водой. Собравшись наконец с мыслями, я высовываю голову в коридор, но ничего странного там не обнаруживаю.
Со вздохом я запираю дверь в свою спальню, мне становится прохладно от сырого английского воздуха. Бросая взгляд на часы, я вижу, что сейчас только шесть тридцать. Поэтому я чувствую благодарность за то, что у меня есть еще немного времени, чтобы отдохнуть.
Совершенно очевидно, меня слишком сильно укачало в самолете.
Я закрываю глаза.
Все вокруг начинает вращаться.
Стоя посреди облаков, я раскидываю руки по сторонам и кружуськружуськружусь.
Здесь меня никто не тронет.
Реальность не здесь, она где-то далеко.
Где-то там, где промозгло и сыро.
А еще некомфортно, и безмолвно, и неловко, и жестоко.
