Веря в себя - страница 6

– Браво, браво, детка!!

Это был Веньямин. Он стоял возле открытых дверей моей палаты. Рядом с ним было несколько людей.

– Друзья! Внимание, познакомьтесь! Это Мира. Избавитель. Мы нашли ее!

Я посмотрела на свою руку, она была чиста. Кожа гладкая и упругая. Я подбежала к зеркалу. Издала облегченный выдох. На меня смотрело моё любимое родное лицо. Веньямин, глядя, как я обсматриваю себя, тихонечко посмеивался.

– Мира, тебе на всё про всё понадобилось два часа! И это без подготовки! Это колоссальный результат!

– Вы хотите сказать, что я у вас нахожусь всего два часа?

– Именно! Очевидно, твой организм включил очень мощные регенерирующие процессы, и ты потеряла чувство времени. И могу предположить, что из-за интенсивной работы всех твоих ресурсов в эти два часа, у тебя час шёл примерно за сутки.

– Здравствуйте, – вдруг вошла блондинка с голубыми глазами, глаза у нее были странные и прозрачные, зрачки неподвижные, стеклянные.

– Рада, ты с ума сошла! – ребята почему-то набросились на неё, накинули простыню на голову и заставили одеть солнечные очки.

– Уф, всегда забываю их одевать – улыбаясь сказала девушка. Затем невозмутимо выпятила нижнюю губу и сдула выбившуюся прядь волос наверх.

– Кто это? – спросила я.

– Это Рада. Её дар до конца не изучен. Но она питается энергетикой людей. Если долго смотреть ей в глаза, можно лишиться сил.

Ко мне подошёл милый парень примерно моего возраста, может чуть постарше. Он пожал мне руку.

– Огромное вам спасибо, Мира!

– Кстати, знакомься, это Лучезар, – сказал Веньямин, показав ладонью на парня.

– Лучезар?

– Хм…Между прочим, старинное русское имя. Означающее «Являющий свет» – смутился парень.

– Что вы, я ничего не имею против вашего имени… Просто слышу впервые.

Тут Веньямин торжественно подошёл к нам и сказал:

– Мира, ты узнаешь его?

Я вопросительно посмотрела на него. Повисло недолгое молчание. И меня осенило:

– Мистер капюшон? – спросила изумленно я.

Все присутствующие засмеялись.

– Я теперь так тебя буду называть , – похлопал по плечу Лучезара какой-то парень.

Я поняла, что я очень сильно устала. Ноги подкосились, меня поддержали с двух сторон, чтобы я не упала.

– Она устала. Ей просто нужен отдых, – сказал Веньямин. Взгляд у него стал циничным и жёстким.

– И еда. Ещё мне нужна еда, – сказала я.

– Можно я приглашу тебя в кафе, а потом отвезу домой? – спросил Лучезар.

– Меня один тип уже приглашал в кафе, – ответила я с деланной настороженностью.

Все ребята хихикнули. Веньямин сдержанно улыбнулся уголком рта.

Мы вышли из здания и направились к машине Лучезара. Странно, он так молод, а ездит на такой крутой тачке. Вечерний воздух ласкал мне лицо, шум города радовал слух. Огни машин, фонарей – всё это доставляло мне какую-то радость и спокойствие. Лучезар открыл мне дверь автомобиля, когда я села, он какое-то мгновение стоял и смотрел на меня, словно не мог оторваться. Его взгляд мне показался родным. Таким, как будто в его глаза я смотрела всю свою жизнь. Я взяла себя в руки. Я обычно не люблю растекаться и предаваться эмоциям. Мне обязательно нужно контролировать себя и свои действия. Странно, почему? Откуда у меня в подсознании сидит эта установка? С одной стороны, я очень эмоциональна. В школе, я часто краснела, зачитывалась классикой, трепетала от одного лишь взгляда какого-нибудь парня; от нахлынувших чувств, мой голос становился более звонким, а дыхание прерывистым. И сейчас, мне так хочется выпустить эти эмоции наружу. Я представила, как я прильнула губами к щеке Лучезара и стала вдыхать запах его щеки, смешанный с вечерним воздухом. И тут же осеклась. Мой рассудок меня тормозил. Я глубоко вздохнула, чтобы восстановить свое дыхание и сделать его ровным. Лучезар украдкой глянул на меня. Может, надо мной смеялись в детстве? Почему я так боюсь показать свои эмоции, свою чувственность? Да, надо мной смеялись. И очень часто. «Ты опять покраснела? Нам помидоры не нужны!» – вспомнила я фразу моей одноклассницы, эта фраза была произнесена на весь класс. Период 90-х пришёлся на мои школьные годы. Вообще период 90-х изменил Россию. Как будто выключили свет, и из своих пещер начали вылезать упыри, вандалы, сволочи. Среди школьников стало модно материться, наезжать группами на простых ребят, были такие понятия, как «молодой» и «старший», «загрузить» и пр. Считалось крутым, если ты кого-то унизил перед всем классом, ужасное отношение было к учителям, к пожилым людям. Я, выросшая на классической литературе (я очень много читала в детстве), была явно не в кассу к этому периоду в стране. Я писала стихи, в моем лексиконе были такие слова, которые мои сверстники не понимали. В лексиконе моих сверстников были такие слова, которые не понимала и не хотела произносить я. Да что там говорить! Для меня это было выходом за рамки приличия. Вот поговорить о чем-то высоком и духовном… Короче, общий язык с коллективом того периода у меня не складывался. Извините за пафос, но об этом периоде в России нужно помнить как о ВОВ, чтобы уже больше никогда, никогда не допустить этого.