Ульяна Уткина, обладающая двойным «У» в своём полном имени, чаще приобретала и третью «У». «Утка», ну или «Кряка», «Селезень» – так подзывали одноклассники. Друзья же называли просто, без лишних сложностей – Уля. Уля в их троице обладала самым низким ростом и бо́льшим весом. Несмотря на свою неуклюжую комплекцию, Уля обладала больши́м объёмом зарядки. Двигалась она легко и непринуждённо, как если бы была стройной балериной. Она носила железные брекеты уже второй год, и каждый день хвасталась друзьям, что день со дня их должны снять, и это сразу же поспособствует её похудению.
– Вот снимут брекеты, отбелят зубы, – утверждала она, поедая булочку в столовой, – так и перестану жрать, чтобы не пачкать белизну.
И каждый раз Фунтик намекал ей, что такие угрозы она уже предъявляла, когда ей только ставили проволоку.
– Вот поставят брекеты, есть неудобно будет с ними, вот и сброшу!
Увы, брекеты установили, а есть и перемалывать пищу во рту стало только ещё удобней.
– Эй, гляньте, утка с железными зубами!
Но Уткина не унывала. День ото дня она пыхтела над уроками, мечтая поступить в Московский университет.
– Выйду замуж за москвича, будете потом локти кусать! Кому сейчас глупые нужны? Я вот через год буду и красивая, как брекеты снимут, и умная!
Ну а Варя… Овечка, что ещё с неё взять? Ни красоту, ни страшноту. Невидимка, каких много было, есть и будет. В учёбе завалы троек, ведь как управится со всеми этими предметами зараз? Ей в Москву не поступать, как Уле, слишком дорого.
Такая славная, лихая троица.
И вот когда наши герои выходят по окончании учебного дня на крыльцо школы, на весь двор слышится:
– Гляньте-ка! Овца, свинья и селезень!
***
Уля зарывается носом в воротник полушубки, прячась от холода.
– Какой холодильник! У меня уже ноги задубели…
Варя подставляет небу ладошку.
– Ну вот, – опечаленно вздыхает она. – Снег, пока сидели в классе, уже кончился…
– Ну и, слава богу! – возмущается Уля. – До дома хоть дойти спокойно успеем!
– Фунтик, а Фунтик, ты не сильно расстроился из-за двойки по литературе? – Варя заботливо гладит друга по плечу.
Фунтик нарочно шмыгает носом, удручённо качает понурой головой.
Уля смотрит на них и издевательски фыркает:
– Вот ещё, жалеть его вздумала! Ему через год литературу для экзамена сдавать, а он стишок несчастный рассказать с выражением не может!
Фунтик, уже серьёзно, начинает надувать щёки, готовясь обидеться.
– Ой, Уткина, кто бы говорил! Сама всё в Москву, в Москву, а сама шухеришься всех подряд!
Варя поспешно отводит его от насмехающейся Ули.
– Ты сегодня просто устал за день, вот и не рассказал стихотворение, – уверяет она.
Фунтик утвердительно кивает, уязвлённый правдой.
Продолжая распри, они спускаются с крыльца. К этому моменту настроение у всех успевает подняться.
Варя смеётся от всей души, и оба её друга довольно переглядываются. Весь день они пытались всячески развеселить её – сегодня был первый раз, когда Варя пошла в школу после смерти бабушки. Варя держалась молодцом, больше не вспоминая плохое. И её звонкий смех радовал Улю с Фунтиком больше всяких там оценок.
В какой-то момент Фунтик решил дать волю ладному настрою – сдёрнув с Варьки шапку, он начал бегать от неё по всему школьному двору.
Уля и Варя, забыв про тяжесть рюкзаков с учебниками, задыхаясь от смеха, кинулись за ним. Но вскоре стало ясно, что Даня уж больно увлёкся своей затеей.
