В итоге мы оказались в какой-то заброшенной деревне. Дома, конечно, не разваливались, но вид имели довольно ветхий. Нас повели в один из домов. В наступающих сумерках строения выглядели безжизненными и заброшенными. В окнах не горел свет. Сейчас небось закроют в этом доме и сдыхайте. Или вообще в подвале запрут.
Я все никак не могла успокоиться. Просто именно в таких ситуациях я никогда не оказывалась. Было дико страшно, а сердце билось не в пятке, а в горле. Это дико мешало дышать. Казалось, что кислород из воздуха просто исчез. Я дышу, а надышаться не могу.
Пришлось прикусить щеку с внутренней стороны. Укусила сильно, во рту появился железистый привкус крови. Зато страх отступил, и я хоть немного начала соображать.
На удивление, внутри дом оказался довольно опрятным и благоустроенным, и горел свет. Видимо окна чем-то были занавешены, что свет наружу не просачивался. Но за простыми и обычными шторами ничего нельзя было разобрать. Не плохо они тут устроились.
Нас завели и посадили на стулья. Олав, как ни странно, молчал, видимо высказал мне все свои претензии и успокоился. И был он спокоен до тех пор, пока из другой комнаты не вышел очередной громила. Боже, их тут штампуют что ли? Олав сразу весь напрягся, а руки начали дрожать.
Мужик повадками и манерой поведения очень смахивал на Дмитрия. Но если Дмитрий в итоге оказался достаточно адекватным, а потом и очень милым, то здесь милотой не пахло. Не знаю, конечно, как с адекватностью, но добра во взгляде этого шкафа я не заметила. Громила посмотрел мне в глаза и пробасил:
- Как зовут, кем работаешь?
- Рин, работаю автомехаником.
- Машины значит чинишь?
- Чиню.
- Хорошо, сейчас проверим. – А потом посмотрел на наших сопровождающих и кивнул одному. Тот подошел ко мне и взяв за руку повел куда-то в глубь дома, ну это я так думала. На самом деле в этом доме оказался подземный, хорошо оборудованный гараж на три машины. К одной из них меня и подвели.
- Чини эту. – после этих слов охранник ушел. Я только и услышала, как закрылась дверь. Бежать? А куда я могу бежать? Окрестностей абсолютно не знаю. Как до города добраться тоже. Вдруг если починю, то трогать не будут? Ведь хорошие специалисты работают лучше, когда полностью здоровы.
В машине было много проблем, но запчастей хватало. Утром я, уже почти вырубаясь, докручивала последнюю гайку. Оставалось только проверить итоговую работу, но голова практически не соображала. Голова кружилась и гул стоял в ушах. Так что ничего удивительного не было в том, что я не услышала шаги того громилы, что расспрашивал меня.
- Все готово?
- Я все починила, но перед тем, как ехать, мне обязательно надо проверить работу. Сейчас я уже ничего не соображаю. В последнее время идет много брака в запчастях, если неполадки произойдут в движении, авария будет неизбежна. Поэтому лучше перестраховаться.
А после этого мир для меня померк. Еще бы, целый день я работала. Пообедать не успела, торопилась закончить машину. Дома думала наемся, ага десять раз. Потом и по голове хорошенько приложились. И опять ночь без сна, еды и воды. Организм просто не выдержал издевательств.
Пришла я в себя лежа на каком-то диване, видавшем виды. Одетая и с жутко раскалывающейся головой. Попыталась встать, но боль усилилась и меня от нее аж затошнило. С губ непроизвольно сорвался стон боли. И я даже не дернулась, когда услышала голос все того же громилы, про себя я начала называть его главным.
