– Спокойной ночи, Наденька! – сказал он, досадуя на себя.
Эх! Не так он представлял себе это…
Утром обоим было неловко.
А ещё утро нового года принесло боль в мышцах и самое страшное – распухшие багровые руки Сергея.
Через три дня Сергей лежал в больнице, положив перевязанные кисти поверх одеяла. У него была вторая стадия отморожения верхних конечностей. Врачи сказали, что ещё немного, и мог бы остаться без рук.
Но страдал Сергей не от этого. Он вспоминал поход, свой «необычный подарок», и ему было стыдно. Заманил неопытную в туризме девушку в горы, чуть не погубил девчонку на холоде. Зимний поход – это не шутка! Такой праздник испортил! А в новогоднюю ночь оказался полным слабаком. Что она теперь о нём думает? Наверное, смеётся над ним с подружками.
– Можно? – Надя вошла, и вместе с ней в палату ворвался запах апельсинов и праздника.
– Надя! – задохнулся от радости Сергей. – Пришла! Ты на меня не сердишься?
Вопрос повис в воздухе, потому что вслед за Надей вошёл Димка.
– Ну, как ты себя чувствуешь?
Сергей переводил взгляд с одного на другого и чувствовал себя… плохо.
Надя присела рядом на кровать и начала выкладывать на тумбочку по одному апельсину.
– На тебя? – один апельсин. – За что, Серёжа? – другой.
– Ну, это… – Сергей заворожено смотрел на апельсины и мучительно подыскивал слова. Вспыхнувшее было счастье съёжилось и всё уместилось в руках девушки.
– Нет, не сержусь, – на тумбочку лёг третий оранжевый шарик, шевельнулся, готовый соскользнуть на пол, и замер.
Надя вскинула глаза и тихо сказала:
– Димка пришёл в общежитие. А я к тебе собиралась. Вот мы… вместе и…
– Надя рассказала по дороге, как вы в поход ходили! Жалею, что не пошёл с вами, – сказал Димка, – я же картину писал.
– И это – тебе, – Надя достала пакет с пирожками. – Давай уже выздоравливай, Серёжка! Я тут в деревню смоталась, пуха гусиного привезла. Сошью двухместный спальник из него, а то холодно в зимних походах! – Она посмотрела на Сергея со значением.
– А с чем пирожки? – спросил Димка и, выхватив один, принялся жевать.
– Вообще-то это мои пирожки, – выдавил из себя Сергей.
– Да пусть ест! Тебе что, жалко? – засмеялась Надя. Ей было смешно, как по-детски он себя ведёт, когда и так всё ясно.
Они ушли.
Сергей какое-то время лежал неподвижно. Потом с ненавистью взглянул на забинтованные руки. Вскочил и нанёс резкий боксёрский удар в стену. Чуть не заорал от боли.
– Ну, нет, – стиснув зубы, прошептал он. – Это мои пирожки.
Тридцать третью годовщину своей свадьбы Сергей Иванович и Надежда Петровна решили праздновать скромно, в семейном кругу. Дочка пришла с зятем и двумя внуками, да сын с беременной женой. Вот и все гости. Не успели выпить шампанского, в дверь позвонили.
– Димка! Вот уж кого не ждал… Ты откуда? Тебя и в городе лет пятнадцать уже не было! Ты ведь у нас известный художник!
– Ну, как я мог пропустить такое событие? А это вам, ребята, – начал разворачивать свёрток бывший однокурсник.
На картине была изображена отвесная стена, изрезанная кулуарами. А на вершине – два силуэта. Мужчина и женщина.
– Малый Зуб, что ли? – узнал Сергей.
– Он самый. Эту картину в тот самый Новый год писать начал. Помнишь, денег у тебя взаймы просил? Хотел Наде нарисованные горы подарить, но… опоздал. Вы тогда уехали уже. Серёга подарил настоящие… Недавно перебирал старые холсты, нашёл, дописал на вершине вас – вдвоём, вот…
