* * *
Леночка появилась на пороге алексановского кабинета неожиданно. «Как всегда», – усмехнулся про себя Виктор Степанович. Он мгновенно создал видимость напряженной работы.
Переложил бумаги с одной стороны стола на другую, сделал вид, что весь в трудах и Леночкиного появления даже не заметил.
Леночка кашлянула. Он поднял глаза и посмотрел на нее с удивлением. Откуда, мол, вы здесь, прелестное создание?
– Трубочку возьмите, Виктор Степанович, – с достоинством молвила Леночка, и по этому ее достоинству Виктор Степанович моментально догадался, что звонит Брызгалов.
– Хорошо, – кивнул он и поднял трубку.
Леночка осталась стоять в дверях. Алексанов вопросительно вскинул вверх брови.
Она поняла его молчаливый приказ и удалилась. Ему показалось, что она оскорблена его недоверием. Он усмехнулся. Доверять Елене было бы самой большой глупостью на свете.
– Алло, – сказал он, как только дверь за ней закрылась. В телефоне отчетливо был слышен щелчок, по которому Виктор Степанович определил, что их подслушивают, и догадываться с трех раз, кто это делает, Алексанову было не нужно. Пускай.
– Чего ты опять натворил? – спросил его Брызгалов голосом директора школы.
Он вздохнул. Иногда ему мечталось, что Брызгалова наконец-то посадили. Или пристрелили. И он свободен.
Но… Виктор Степанович не был идиотом. Он понимал, что стоит только произойти исчезновение Брызгалова из пределов народной видимости, как его, алексановская, песенка тоже будет спета.
Поэтому надо было мириться.
– Да ничего, – пробубнил он.
– А детектившу нанял зачем?
«Тебя выслеживать», – хотелось сказать Алексанову. Но негоже собаке кусать хозяйскую руку. Потому он смолчал.
– Проблемы кой-какие появились, – признался он.
– А я бы твои проблемы не решил… – укоризненно протянул Брызгалов.
– Как? – спросил Алексанов. – Наслал бы дюжих своих молодцев? А я потом с органами разбирайся? Или привлек бы своих знакомых с Запада? Мне сейчас на гребне популярности находиться не климатит. Ты уж извини.
– Ладно, не обижайся, – добродушно проворчал барин. – Ты уж сразу в бутылку полез. Ты в этой детективше-то уверен?
– Нормальная, – пожал плечами Алексанов, – умная, но не в перехлест. Осторожная. И цены заламывает гигантские. Значит, деньги любит. Так что молчать будет.
– Ну и ладно. Фамилия-то у нее какая?
– Иванова, – нехотя пробурчал Алексанов.
На другом конце трубки воцарилось зловещее молчание. Потом трубка прошипела:
– Иванова?! Уж не та ли, которая недавно сатанистов накрыла?
– Не знаю, – признался Виктор Степанович, – я про твоих сатанистов не слышал.
– Они не мои. Но если ее зовут Татьяна, это она. И тогда советую тебе быть начеку.
– А что?
– Она опасная дамочка. Хитрая и умная, стерва.
Алексанов отчего-то обиделся. И обсуждать этот вопрос не захотел. Поэтому они попрощались, и Алексанов понял – глаз да глаз за ним теперь будет. И благодаря этому проклятущему глазу брызгаловских ребят как бы ему не влететь в неприятности…
* * *
Мельников, как это ни странно, объявился сам. Я уже собиралась отправиться в облпрокуратуру, дабы разыскать его, как телефон мой разразился веселым звоном, и, подняв трубку, я услышала голос Мельникова.
– Тань, – спросил он меня без всякой подготовки, – тебе вермишель нужна?
Я задумалась. Вопрос о вермишели пока не возникал в моем сознании. Я даже не знала, нужна она мне или я смогу перекантоваться без вермишели еще некоторое время. Просто когда тебе звонит твой лучший из друзей и спрашивает о продуктах питания, это означает, что финансовый кризис мощными щупальцами вцепился и в наши ряды.
