Веселье напрокат - страница 42

Артем, глядя на меня, красноречиво закатывает глаза, словно скрывает в этом жесте некий смысл, но я его не понимаю.

– Ну ладно, не буду вам мешать. – Маргарита Ивановна деликатно отстраняется от нас. – Может, после сегодняшнего задумаешься?

Когда она уходит, Артем пододвигает к столу с красками маленький столик.

– Иди сюда, – жестом подзывает он меня.

Я повинуюсь. А что мне остается делать?

Остановившись напротив Артема по другую сторону столика, выжидающе смотрю ему в глаза.

– Ты у нас рисуешь абстракции, да?

– Угу, – утвердительно мычу в ответ.

– Так вот, выбирай три цвета для фона, который зальешь таким неким градиентом, и один цвет для четкого контура сверху, что задаст рисунок.

Сомневаясь, хмурю брови, но делаю то, что он сказал.

– Для фона, говоришь? Ну тут все просто: черный, серый и белый. А контур будет… Фиолетовый.

– Депрессивно, – с улыбкой подмечает Артем, оценивая взглядом мой выбор. – Теперь я.

Так, стоп. Он что, тоже будет рисовать? Тупой вопрос: мольберта же два. А разве Артем умеет?

Скепсиса в моем взгляде становится еще больше, но я слежу за новыми цветами, появившимися на столике. Фон в голубых, оранжевых и розовых тонах оттенков рассветного неба, а контур задаст теплый темно-синий цвет. Красивое сочетание, но какое-то уж больно радостное.

Я не понимаю, в чем подвох, пока Артем не разворачивает стол, меняя краски сторонами.

– Ты рисуешь теми, что выбрал я, а я – теми, что выбрала ты. Попробуем передать настроение через цвета красок. Погнали?

Я хочу возразить, но так и застываю, чуть приоткрыв рот. Бросив оценивающий взгляд на краски и переведя его на Артема, в итоге киваю:

– Погнали.

Мы молча приступаем каждый к своей картине. В процессе медитативной работы кисточками я понимаю, почему мольберты стоят обратной стороной друг к другу. Это явно сделано для того, чтобы мы не видели работы друг друга в процессе. Поэтому сложно было понять серьезное отношение Артема к этой затее. Вдруг для него это шутка и он только испортит холст своей несуразной мазней, а потом скажет, что это абстракция, и добавит, что я занимаюсь по сути ерундой?

Ну вот, уже приписала Артему оскорбления, а он ничего еще не сделал! Почему мой мозг работает именно так? Ну почему?! Может, Теме до меня и дела нет. Ага, именно поэтому он отпросил меня с работы и позвал сюда, да еще, как выяснилось, подготовился… Именно потому, что ему нет до меня дела.

– Какого черта?! – вслух ругаю саму себя и, застыв с кистью в руке, изучаю уже исписанный мною холст, словно вижу его впервые.

Артем немного озадаченно, но с мягкой улыбкой выглядывает из-за своего мольберта.

– Все нормально?

– Ага, – сдержанно киваю, бросая на него резкий беглый взгляд, и возвращаюсь к работе.

Ну почему я думаю слишком громко?! Ну почему?!

Поныв внутренне еще пару раз, прикусываю нижнюю губу в надежде, что на этом мои мысленные метания закончатся.

Цвета рассветного неба… На этой абстракции и надо сосредоточиться. Нужно передать рассвет. Словно что-то распускается, расцветает, рождает новую жизнь. Вера. Надежда. Что-то светлое.

Свет-ло-е.

Ну я же солнышко! У меня же выйдет! Черт, Артем как будто специально все подстроил!

Бросаю на него еще один беглый взгляд.

– Точно все нормально? – слышу его голос, но взгляд не поднимаю. Напротив, нежность его тона заставляет меня краснеть, но я только поджимаю губы, крепче сжимая в руках кисть.