Веселов - страница 10

«Рязань» не сняв обувь, завалился на кровать и, смотря на портрет Ленина, начал цитировать стих:

– Браво, – зааплодировал Веселов.

– Сам сочинил?

– Нет, воспоминания с детства.

Веселов стоял у порога и продолжал рассматривать комнату. В комнате был старый письменный стол, на котором стоял монитор, системный блок и большие колонки. Кроме оргтехники, на столе лежали грязные ложка, вилка и нож. На клавиатуре неудобно располагалась грязная тарелка. Кроме стола в комнате был шифоньер, двери которого были открыты. В шифоньере висел весь гардероб «Рязани»: зимнее пальто, несколько брюк, пару курток и рубашек. На полках скомкано валялись свитера, толстовки и майки. Лишь один костюм был помещен в целлофановый портплед.

Заметив остановившийся взгляд Веселова на портпледе Рязань сказал:

– Там мой единственный костюм, это подарок бабушки на выпускной после института. Я его очень берегу и надеваю его редко. В последний раз надевал на защиту темы диссертации.

– Вот как? – промычал Веселов.

Кроме стола в комнате было три тумбочки и три стула. На каждом стуле были навалены разные книги. На тумбочках, посуда. Вся комната напоминала какое-то логово.

– Словно логово хомяка, – улыбнувшись, сказал Веселов.

– Ты вспомнил мой рассказ о моем детстве? – спросил «Рязань».

– Да, действительно – вскрикнул Веселов.

– Ты, знаешь, я на подсознательном уровне сравнил твою комнату, и первое что мне пришло в голову – это логово хомяка.

– Послушай, а чем так пахнет? – Вспомнив о навязчивом запахе, спросил Веселов.

– М, возможно это от моей стиральной машины, – ответил «Рязань», который встал с кровати, и достал из под нее ведро.

Запах усилился. Веселов увидел эмалированное ведро, в котором плавало что-то из одежды. Поверх этой одежды, которая уже всплыла, образовалась грязная пленка серо-зеленого цвета с ужасным запахом.

– Это мой новый метод стирки, – начал пояснение «Рязань, – я кидаю грязную одежду в ведро, заливаю кипятком и оставляю на неделю – полторы под кроватью. В этом субстрате, – так назвал это месиво «Рязань» – начинают делиться бактерии, которые своими ферментами разрушают органическую грязь. Запах, конечно, не очень, но потом стирать значительно проще, – резюмировал «светило».

– А ты не пытался просто стирать в машинке? – Спросил Веселов.

– У меня ее нет, – ответил «Рязань», – а ручную стирку я не уважаю, у меня нежные ладони.

– Тебе следует запатентовать этот способ. – Посмеялся Веселов.

– Обязательно – уже серьезно ответил «Рязань».

– Послушай, почему тебя так заинтересовал тот, наркоман о котором рассказывала ваша сторожиха? – спросил Веселов.

– Я с ним жил пару недель, когда только поступил в аспирантуру, – ответил «Рязань».

– Кстати, хочешь чего-нибудь выпить? Безалкогольное, конечно.

– Пожалуй, от воды не откажусь, – ответил Веселов.

– Уже страдаешь от похмелья? – спросил «Рязань» с улыбкой.

– Нет еще, просто жажда, – оправдывался Веселов.

«Рязань» поднялся с кровати и, подойдя к столу, налил Веселову воды из бутылки. Затем налил себе, попил, и начал свой рассказ.

– Я приехал сюда первого декабря 20.. года. Меня поселили в эту комнату. Со мной соседствовал один паренек. Назовем его Петр. Петя был старше меня на год-два. Как сейчас помню, Петя произвел на меня приятное впечатление. Высокого роста парень с темно-русыми волосами. Был худощав и немного сутулился. Свои шикарные волосы он зачесывал назад, но посредине формировал ровный пробор, как у гангстеров начала XX века. Мне кажется, ему очень нравилось амплуа гангстера, и он носил тонкие усики над верхней губой. Хотя эти усики были малозаметными. Одевался он хорошо, и, следуя своему стилю, чаще носил брюки, полосатую рубашку и жилетку от костюма – тройки. Иногда я задавался вопросом, откуда у этого аспиранта второго курса столько денег для покупки хороших шмоток. Позже я узнал, что его мама работала в швейном ателье и могла сшить для него любой костюм.