– Я живо представил твоего соседа – бросил реплику Веселов.
– Петя был красив, но труслив, – продолжил «Рязань», – после одиннадцати он боялся, что его заметят долго сидящим в туалете. У нас же работает «Бульдожка»…
– Весьма странный тип, – добавил Веселов.
Да, но странность его заключалась в том, что он пробовал наркотики и где он находил на них деньги, были для меня загадкой. И эта загадка так и осталась для меня неразгаданной, поскольку прожив со мной всего пару недель, он съехал.
Однажды с Петей, приключилась такая история. Я пришел с работы поздно вечером, перекусил и, умывшись, завалился спать. В два часа ночи вваливается Петя с каким-то парнем, сначала они вели себя тихо.
– Знаешь, как говорят шепотом пьяные люди? – спросил «Рязань».
– Представляю – ответил Веселов.
Парни начали разговаривать о своих похождениях к девчонкам, о своих подвигах на этом поприще. И вдруг мой сожитель сказал:
– У меня есть кое-что.
– Ты все-таки купил? – Спросил незнакомец.
– Да, только попробовать, – ответил Петя.
– Тогда может, разведем и попробуем – предложил незнакомец.
– Давай – ответил Петя.
Они начали возиться, пару раз роняли ложки и вилки. Самое любопытное, что они не включали общий свет, а воспользовавшись ночником, проводили все свои подготовительные работы.
– А кто там спит? – Спросил незнакомец.
– А, это Роман, аспирант, – ответил Петя.
– Может, и его разбудим? – спросил незнакомец.
– Не, у меня мало, – отговорил Петя.
Я лежал на кровати с головой накрытой одеялом. Признаться честно, весь трясся от страха, потому что начал понимать, о чем идет речь.
– Ну что, колись, – предложил мой сожитель, – не бойся, я проверялся, у меня ВИЧ отрицательная проба.
Тут в моем подсознании что-то перевернулось, я сжался как эмбрион и ждал чего-то худшего.
– Давай все-таки оставим Роману, – предложил Петя, – он вроде бы нормальный парень, смотри, даже нам молоко купил.
Я еще больше стал трястись от страха, не дай Бог кольнут меня своей гадостью, – думал я. Не доверял я уверениям Пети о его отрицательном результате исследований на ВИЧ и тем более тому незнакомцу, который с ночным визитом посетил нашу берлогу.
Я начал припоминать, что же за молоко купил и никак не мог вспомнить. Хотя, возможно, от страха я мог и забыть. Мои соседи замолчали и, судя по всему, завалились спать.
Утром я увидел такую картину. Два великовозрастных болвана валялись, прижавшись, друг к другу на кровати.
– Но у тебя сейчас только одна кровать? – Спросил Веселов.
– Действительно, раньше было три, но после того как Петю выселили, я договорился с комендантшей «Рентгеновной», и две вынес.
Так вот, – продолжил «Рязань» – эти два наркоши кольнули себе раствор хлорида натрия, ампулу, которого я обнаружил валявшуюся на полу. По-видимому, сильно пьяным им какой-то умник продал раствор соли, написав на ампуле маркером – морфий.
Я смеялся до упаду, особенно когда обнаружил в железной кружке, которую мы использовали для кипячения воды и заваривания чая, два сантиметра соли. Эти дуралеи приняли соль в целлофановом пакете за молоко и насыпали в кружку, воспевая при этом мою доброту. В алкогольном опьянении, не разобравшись, начали разливать остатки воды из этой железной кружки в свои стаканы. Я представить себе не могу, как это пить такую воду, равноценно, наверное, хлебнуть из моря.
«Рязань» продолжал смеяться, показывая знаменитую железную кружку. Литровая кружка темно зеленого цвета с выгоревшей эмалью на дне, которая присутствовала при такой комедии.
