Он очистил уголок рабочего стола, нашлась какая-то почти чистая обёрточная бумага – вполне сойдет вместо тарелки под пирожки. Стакан с налитым в него виски так и стоял на подоконнике, и Виталий решил сделать добрый жест – протянул его другу.
– Вот, приобщись к композиции. Вискарь хороший, марочный, мы с Саней в пятницу не допили. На здоровье. А я пойду пока чайничек включу, составлю тебе за столом компанию.
Когда он вернулся, застал Витьку задумчиво смотрящим на бокал, уже пустой, от виски остались лишь тянущиеся от края фужера к дну тоненькие «ножки» -ручейки.
– Может быть, ты и прав, но по отношению к другу как-то по-свински, – медленно выдохнув, задумчиво сказал он. – Мне даже выпивать расхотелось. Вот какую ты мне подлянку сделал, это я тебе намеренно говорю, чтоб ты знал. Пойду я.
– Ну погоди, – попытался остановить его Виталий, которому стало неловко не понятно отчего, – давай посидим, поговорим.
– Не-е, пойду. В другой раз как-нибудь зайду, когда передумаешь.
– Бутылку забыл. Забери.
– Пускай у тебя постоит. До следующего раза.
Загрустивший Витёк ушёл, некоторое время Виталию было как-то не по себе, но он помотал головой, словно стряхивая неясные мысли, начавшие материализовываться, и продолжил работу над рисунками для Маринкиной сказки. Витька пропал и пару недель не объявлялся.
Он пришёл к Виталию домой, как всегда без предупреждения. Его способность точно предугадывать, куда и когда именно нагрянуть, оставалась загадкой вот уже в течение последних пятнадцати лет. Виталий сегодня оказался дома один, что теперь случалось редко, Марина всё чаще оставалась у него, фактически они жили вместе. Объяснение казалось логичным – работа над книгой, но оба прекрасно понимали истинную причину, чему Виталя был несказанно рад.
– Поздравляю! – прямо с порога заявил Витёк.
– С чем?
– Ты что, прикидываешься? Тебя с Мариной поздравляю. Желаю счастья и всё такое прочее.
– Чего это ты? Мы с Маринкой ещё не решали ничего.
– Решите. Это дело нехитрое. Самое главное, вы для себя решили – а формальности не в счёт.
– Заранее не поздравляют. Ты не бойся, я тебя не забуду, обязательно приглашу, если мы надумаем свадьбу устраивать.
– Надумаете- не надумаете, это уже неважно. Уезжаю я.
– Куда вдруг? – забеспокоился Виталий: Витька частенько бывал непредсказуем в поступках, особенно выпивши. Ещё свежа в памяти картина, как Витёк пытался набить морду фигуре президента, с которой в сквере фотографировались желающие. Тогда в блоггерской среде это событие разошлось широко.
– В деревню, – новость оказалась сногсшибательной, и Витька это понимал, растягивая удовольствие. – Большая, правда, деревушка. Таруса называется, слыхал?
– И чего ты там будешь делать? Витька, ты по пьянке сбрендил что ли?
– Наоборот. Я недели две как не пью, чего-то болею. Тут как раз институтский кореш встретился, Бауманское вместе кончали. Он и позвал. Там у них в Тарусах чудом СКБ Института космических исследований сохранилось. Платят, само-собой немного, зато не навигаторы китайские чинить. И природа. Тихо, говорит, как в деревне. Ока, опять же, рыбу можно ловить.
– Ты рыбачить-то умеешь? Пробовал когда-нибудь?
– Это дело нехитрое, – повторил он. – Это вам не гипотеза Пуанкаре. Решим как-нибудь.
– А со здоровьем что? Ты чего-то такое сказал.
– Со здоровьем знаешь какая картина? Выпил пару раз после нашей последней встречи – ну не могу, болею, хоть помирай. Вот и думаю сам себе: а смысл? Какой смысл от этой водки в сорок лет подыхать? Раз говорит организм – не могу больше, значит, надо слушаться. Вот поеду в Тарусу здоровье поправлять. Как устроюсь, позвоню. Места там красивые, может, в гости приедешь, говорят, там многие художники пейзажи писали.
