Не знаю, сколько раз я его ударила. Не знаю, как сильно я его лупила. Терин не кричал, только шипел сквозь зубы. Мало ему! И пусть спасибо скажет, что бью через одежду. Хотя от этой одежды к тому моменту мало, что осталось.
– Почему ты со мной не посоветовался? – уже спокойнее спросила я и отошла от него подальше, чтобы не соблазниться и не приложить его еще разок другой, если ответ мне не понравится.
– Ты бы не позволила использовать Лина.
– Догадливый какой! А о том, что я бы могла сама сходить на разведку, раз тебе это так нужно, ты не подумал?
– Я бы тебя не отпустил. Там опасно.
– Лина, значит, посылать не опасно, а меня опасно! Да ты… ты… тьфу!
Я поняла, что если он сейчас не исчезнет из поля моего зрения, то я не знаю, что с ним сделаю. И я позорно сбежала. Хотела было швырнуть на пол хлыст, чтобы он не напоминал мне о том, что здесь только что творилось, но что-то меня остановило. Не стала, забрала с собой, и, бросив своего некроманта в этой пыточной, в ошейнике покорности, перенеслась в Эрраде. Действие ошейника скоро закончится, и Терин сам его с себя снять сможет. И домой дорогу тоже сам найдет.
Иоханна
– Ханна! Там Лин ранен!
О, это Саффа! Руки заламывает, лицо несчастное.
– Что, – спрашиваю, – с ним случилось?
– Не знаю! – кричит Саффа.
Да, точно влюбилась. Море чувств и буря эмоций. И что там с нашим мажонком?
– Ханна, это ужасно! Он лежит, и такая рана!
– Так, – говорю, – подожди. Он жив?
– Да!
– Его лечит кто-нибудь?
– Да, уже!
– Ну а что ты так раскричалась?
– Ханна, я чувствую, творится что-то ужасное.
Поднимаюсь со вздохом.
– Так, – говорю, – прием на сегодня окончен. Все могут разойтись. Кто куда. Завтра продолжим. Саффа, ну что ты так распереживалась? И, кстати, где отец?
– Я перенесла его сюда. Он попросил. А я сразу к тебе. Я так волнуюсь!
– Саф, девочка моя, не нервничай. Хочешь, я с тобой туда отправлюсь? Вместе посмотрим, что творится?
– Да!
Не вопрос, переносимся вместе с моей пытающейся истерить подругой прямо к крыльцу дворца Эрраде. Молодец, мало, кому такой фокус удается. В лучшем случае я, до сего момента, приземлялась в саду.
– Мы к Лину, – коротко бросаю охранникам, и они молча расступаются.
И вот он, раненый герой. Лежит весь из себя такой слабенький, но морда, хоть и бледная, вполне вменяемая на вид.
– Ханна! – говорит он и улыбается. – Пришла проведать больного?
– А то ж! Вдруг ты умрешь без меня? Я и позлорадствовать не успею. И что ты успел натворить, буйный наш?
У нас с ним после приключения в ином мире весьма специфичные отношения образовались. Такие братско-сестринские. Хотя и не все понимают. Многие, я слышала, до сих пор считают, что мы – любовники. Ну да и хрен с ними. Это не мое выражение. Кстати, у Лина подцепила.
– Я? – удивляется Лин, а у самого искорки в глазах так и прыгают, – Да я только…
Ну вот, только началось самое интересное, как Дульсинея нарисовалась. Что это с ней? Она, кажется, плакала? Да ну! У меня галлюцинации, не иначе.
– Лин, ты как? – спрашивает, а голос дрожит.
Ой, я, кажется, присутствую на явлении международного масштаба – княгиня Эрраде в плаксивом настроении. Все, пора заканчивать смеяться, тут явно дело нечисто.
– Дульсинея, с вами все в порядке?
– Да, – отвечает она и всхлипывает.
– Маам, – нервно проговаривает Лин, – ты что?
И опять, уже традиционно, предмет нашего внимания не успевает ответить, потому что рядом с ней появляется князь.
