Откуда деньги-то у нашей птички? Что-то я не заметила, чтобы бывший сильно разбогател в последнее время.
– Жанна, говори прямо, что ты хочешь? – спросила, предчувствуя геморрой.
Не стоит с этой лярвой вступать в беседу. Она только внешне напоминает человека. И то, если не приглядываться. А так – реальный крокодил. Рептилоид. Если не сожрёт, то перекусит. Если не перекрошит, то покусает, уж точно. И вымажет ещё собеседника ядовитым внутренним миром.
Но она удивила меня.
– Давай договоримся. Мы же с тобой не чужие люди. – вдруг заговорила Жанна человеческим голосом, вкрадчиво, – ты забираешь из нашего дома своего сына и чинишь мне машину, а я отдаю тебе Женю. Бери и пользуйся, если у вас такая уж любовь!
И закатила свои нечеловеческие глазки к небу.
Вот стерва!
Не иначе любовника себе нашла нового. Поперспективнее Евгения, давно не снимавшего ничего по-настоящему популярного, и собирается выплюнуть пережёванного Женечку на свободу.
Что ж. Закономерный итог.
Почти пять лет назад Женя снял небольшой сериал, который внезапно стал узнаваем. Я ещё радовалась. Дура! Слава вскружила мужу голову, а деньги завершили метаморфозу. Из вполне адекватного молодого режиссёра мой муж превратился в известного и гламурного завсегдатая тусовки. Бесконечные встречи и, как следствие, постоянные пьянки с гулянками.
Я не могла поддерживать его образ жизни. Просто здоровья не хватало, чтобы, потусовавшись среди чужих и странных компаний полночи, наутро топать на работу.
Никто не снимал с меня обязанности по дому. Нужно было собирать ребёнка в школу, и успевать следить за порядком, и готовить еду. Ведь Женя мог внезапно приволочь непонятно кого в дом. Пить и закусывать, бесконечно смоля вонючим дымом на кухне. Ночью. И без разницы, что ребёнок спит. И что я устала. Он – звезда! Ему нужно общение! Эмоции!
Где его подцепила Жанна и когда, точно теперь уже не важно. Но вцепилась она в него мёртвой хваткой.
Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что у меня не было шансов против неё. Тем более что я вообще не умела манипулировать мужчинами.
Да и теперь не умею.
Как-то по старой памяти и благодаря бабушкиному воспитанию, я странным образом всё ещё считаю мужчин прежде всего людьми, а не дичью и не кошельком или другим аксессуаром.
Впрочем, я отвлеклась.
– Эй! Але! Хьюстон, приём! Ты, подруга, там от счастья дар речи потеряла? – Жанна помахала перед моим лицом тонкой ладошкой, перебирая воздух длинными пальчиками с нечеловеческим маникюром.
Стерва глумливая.
– Нет. С тобой договариваться – себя не уважать. Я вызываю гайцов, и мы оформляем протокол, – сказала подсевшим от эмоций голосом и, развернувшись, направилась к себе в машину.
Чуть ли не бегом.
Слыша вслед и стараясь не реагировать:
– Малахольная, ты хоть поняла, что я тебе предложила? Вот идиотка!
Хлопнула дверцей и выдохнула.
Как же я её… Это уже даже не ненависть. Это у меня настоявшаяся, концентрированная и ядовитая нелюбовь. Разъедающая моё сердце. Мешающая дышать. Жить.
