Она бежала сквозь камыши, оглядываясь назад, ожидая погони и задыхаясь. И вдруг ударилась и упала. Когда подняла глаза, то увидела Алекса. Он ничего не говорил, просто поднял её с земли и обнял. И Машу прорвало слезами, она рыдала в голос, сминая его футболку руками, а он просто гладил её по голове и спине. Он не говорил ей никаких утешительных слов, не говорил тех бессмысленных фраз, которые говорят обычно: "держись", "надо жить дальше", "будь сильной", ведь в них нет смысла. Их говорят просто потому, что не знают, что сказать. Он просто молчал и был рядом. Он очень дорого заплатил за то, чтоб быть с ней рядом.
Алексей узнал о планах своего отца расправиться со всей семьей Люмановых как только их дочь вернется из лагеря. Владимир Люманов перешел старшему Волкову дорогу, даже не заметив этого, и должен был жестоко поплатиться. Алекс выкупил Машину жизнь взамен обязательства участвовать в убийстве четы Люмановых лично. Так старший Волков хотел воспитать себе достойную смену. Алекс согласился. Убийство родителей Маши перенесли на болеё ранний срок, пока она была в лагере, и замаскировали под ограбление. Маша никогда не узнает, что именно Алекс выстрелил Ольге Люмановой в спину. Этот выстрел пробил брешь в душе парня, и свет стал покидать её. Свет уходил как воздух из спущенных шин: медленно, по чуть-чуть и неотвратимо. Любовь к Маше стала причиной первого шага превращения Алексея в жестокого, хладнокровного убийцу - копию его отца.
Алекс не зря считал, что имеёт на Машу права. Маша была жива благодаря ему, но только она об этом не знала, а рассказать ей об этом он не мог.
4. Глава 4. Погоня.
Маша вышла из здания штаб-квартиры компании Давыдова – «Айсберг», вставила в уши беспроводные наушники, натянула на голову мотоциклетный шлем и включила свой плей-лист на телефоне, пристегнутом к её руке прозрачным держателем. Когда в её ушах звучала музыка, девушка превращалась в кошку – все движения были размеренными, уверенными и мягкими.
Она завела байк, и поплыла под музыку вначале по подземной парковке, плавно огибая несущие колонны, а потом вдоль пешеходных дорожек в тени деревьев. Подгибая голову под нависающими ветками, она объезжала выбоины, небольшие камешки и ограничители парковочных мест. Её езда на мотоцикле напоминала танец. Выехав с территории офисного центра, байк Маши влился в общий поток машин. Солнце уже начало припекать, но до полуденного зноя ещё было далеко. Маша чувствовала себя расслабленной и умиротворенной. В наушниках звучала одна из её любимых композиций OfenBach, слова которой она знала наизусть и подпевала про себя:
Come on let's go
And I want you to come
I won't let you go
So if you wanna dance
Let's start the show
Cause I want you to be mine
Yeah I want you to be mine[1]
На оживленном перекрестке она остановилась на светофоре и в этот момент входящий звонок прервал трек, что не могло не вызвать у Маши чувство досады. Она посмотрела на экран телефона: «Странно, что могло понадобиться Богданову от меня?». С главой службы безопасности Давыдова она общалась очень редко и в основном в присутствии шефа.
- Да! – Маша говорила громко, чтоб перекрыть шум машин.
- За тобой хвост. Они едут за тобой с парковки, - голос Богданова был ровным, без эмоций, впрочем, как и всегда.
- Вы уверены? – растерялась Маша. «Не мог Потапов знать, что я тут….» - успокаивала она себя.
