– Нет, нам бы поближе, – переглянувшись, почти хором выдали эти двое.
Эх, не будет мне Чусовой, жалко…
– А поближе будет и с коровками, и с крестьянами. Все же Европа XXI века – это вам не Средиземье. Но что-нибудь побезлюднее постараюсь подобрать. А пойдем на чем?
– В смысле?
– В том смысле, что челнов из волшебной эльфийской древесины у меня нет. Могу предложить байдарки, катамараны, рафты, пээсэны…
– Пээсэны – это чего? – Витька снова встрял, буквально ухватился за возможность вставить слово. Наверное, просто напомнил о своем присутствии. Мол, все же он выступает посредником между парочкой заказчиков и не по делу разболтавшимся исполнителем Ромой, не забывайте, детки, об этом…
– ПСН – плот спасательный надувной. Здоровенный такой резиновый диван. Есть на шесть человек, есть на десять. В свое время – очень популярное средство сплава.
– Не, диванов не надо, – поморщилась дева юная, сама вызывающая ассоциации именно с означенным предметом мебели (и совсем не сексуальные ассоциации, увы). – У Толкина челны были. Что из перечисленного вами больше подходит под определение челна?
– Байдарка, безусловно.
Она явно опечалилась:
– Байдарка – она же узкая, на ней перевернуться легко. Я видела на Днепре, как на ней спортсмены плавают. И кувыркаются.
По-моему, она боялась даже не столько перевернуться, сколько не поместиться в байдарку – с такой-то «мадам сижу».
– Так то – спортивная байдарка. Она узенькая. А я вам туристические предлагаю. Почти метровой ширины.
– Метровой? – она с сомнением покачала головой и развела ладони, пытаясь представить себе, сколько это – метр. Поскромничала. Я поправил. Ладошки вялые, влажные…
Она еще раз вздохнула и решилась:
– Ладно, пусть будут байдарки.
Сошлись на семи участниках (я восьмой) и неделе путешествия с возможностью пролонгации до 10 дней. Естественно, на меня, как на главного за все, легли заботы по поиску не только маршрута, но и всяческого снаряжения – лодок и палаток, спальных мешков и котлов, топоров и гермоупаковок… Да еще харчей. Это, кстати, еще одна причина, по которой мне не хотелось связываться с Витькиной затеей. Было б у него нормальное бюро, описанное детским классиком: «Кук для вас в одну минуту на корабле приготовит каюту, или прикажет подать самолет, или верблюда за вами пришлет»… Но Розенкнопп – не Кук. Нет у него ни самолетов, ни верблюдов, ни даже палаток с байдарками. Поэтому в ответ на вопрос о снаряге из телефона раздалось невнятное «Ромочка, ну ты же можешь, ты же сам все понимаешь».
Я-то понимаю. И кое-что могу. Например, байдарок у меня в доме аж… пять штук. Ну да, я псих, а что делать? Да и не предпринимал я каких-то особенных усилий, чтобы обзавестись этой флотилией. Так сложилось. Одну сам купил много лет назад. Другая от родителей по наследству перешла. Приятель уезжал на ПМЖ в Израиловку – подарил ломаную-переломаную третью. А я восстановил: не пропадать же добру. И так далее. Но чего ради я собственные лодочки должен в чужие руки отдавать, кто мне их амортизацию оплатит? Витька? Ага, щаз…Он уже заявил, что в мой «карбач», то есть гонорар, входит и страховка, и износ оборудования. А поход – дело такое, что в нем часть снаряги непременно портится: трется, рвется, гнется, ломается, перегорает, банально теряется, наконец. И особенно бывает обидно, когда теряется какая-нибудь малюсенькая фиговинка, без которой не работает целое большое изделие (ну, как машина без свечи зажигания, например). А нужной запчасти не найти, потому что уже не выпускают, или выпускают, но в страну никто не возит.
