– Как этот неведомый доброжелатель мог предусмотреть, что я без тебя не пойду в ложу, а решу расположиться на общей трибуне? Может, как раз в меня он и целился? У меня в этом мире найдётся полно недругов, не имеющих при этом к тебе никаких претензий!
Ещё до встречи с Изабелл я, как и все Вестники смерти, трудился на ниве «элитарных» заказных убийств. Поэтому людей желающих мне отомстить за смерти коллег и партнёров, родных и близких хватало с избытком.
– А как он мог быть уверен, что мой телохранитель не последует за своей хозяйкой, а останется глазеть на игру? Ведь никто на Земле не знает, кем ты являешься на самом деле, Вестник смерти!
Логично. Но только в том случае…
– А если всё же некто смог меня идентифицировать? Или ему кто-то подсказал?
– Кто, например?
В памяти всплыла злощастная дуэль в той самой средневековой параллели с собратом-вестником в Замке Стивена – брата Беллы, в результате которой одним Вестником в мире стало меньше.
– Помнишь Джона? Он тогда поклялся отомстить за смерть отца, – сказал я.
Белла нахмурилась.
– Не думаю. Во-первых, та дуэль признана законной всеми братьями. Во-вторых, вы с Джоном уже после вместе участвовали в операции против Канцлера. А, в-третьих, пусть Джон и нечистокровный Вестник, как и я, но он бы никогда не делегировал своё право мести кому-то другому. И он бы встретился с тобой в поединке, а не пошёл бы на подлость. Иначе стал бы тогда врагом для всех оставшихся собратьев! И вообще может мы просто стали параноиками? И покушение было не на нас?
Мне оставалось только пожать плечами.
– А на кого? Там было много разных «шишек» и знаменитостей, но никого такого особенного, кого, на мой взгляд, желали бы убить. Да ещё таким способом. И как тогда быть с твоим ложным вызовом?
Конечно, я понимал желание Беллы объяснить случившееся как-нибудь иначе, а не покушением на наши жизни. Тогда всё стало бы просто, хотя и трагично. В противном случае вывод оказывался неутешительным. Кто-то знал о нас то, что мы тщательно скрывали. И этот кто-то настроен весьма решительно, раз его не останавливают даже неминуемые последствия для него в случае убийства одного из нас и тем более обоих сразу. Остальные Вестники смерти объявят на него охоту. И тогда спрятаться не удастся даже в самой далёкой параллели. Вестников не может остановить ничто в мире. Кроме смерти приговорённого или своей собственной. Вот только надеяться устоять против всего братства – утопия. Это не удалось даже всемогущему Канцлеру Земного Альянса. Ныне покойному.
– Хорошо. Будем исходить из предположения о покушении на нас обоих, – смирилась Изабелл. – Не станем пока заглядывать в глубины истории. И попробуем составить список недавних событий, способных вызвать подобную реакцию.
– Согласен. Одновременно займёмся расследованием самого взрыва. Как только тебе передадут материалы по делу.
– Думаю, они окажутся у меня ещё сегодня.
Мы немного помолчали. Я допил вино и наполнил бокал снова. Супруга смешала себе коктейль. При этом действовала она словно автомат, мыслями явно находясь где-то далеко.
– А может, на время расследования сбежим в твой мир? – предложил я, не надеясь, что окажусь услышанным.
Но она услышала.
– У меня много дел.
Возражение выглядело неубедительно. Делами она вполне могла заниматься и на расстоянии. Из этого я сделал вывод, что, по сути, она не против навестить своих средневековых подданных. И добавил аргументов.
