- Вот, дан Рокко.
Маленький бумажный пакетик, в который Адриенна отсыпала полезную смесь, перекочевал из рук в руки. Завтра снадобье будет подмешивать не Адриенна. У наемников не должно возникнуть подозрений.
***
На следующее утро дан Рокко остановил служанку с завтраком, который та несла для наемников и для дана. Для дана, понятно, отдельно.
Заговорил… ну и – ловкость рук!
На этот раз щепотка трав высыпалась в яйца, вареные в вине. Тоже ничего и не заметно, а наемникам такое точно есть не по рылу.
Дан, который уже начал приходить в себя, с аппетитом позавтракал, а через полчаса и дан Рокко зашел. С Джачинтой.
На этот раз, видимо, для разнообразия, Бартоломео не мычал. Он кукарекал. Так что…
Наемники и не особенно ломались.
Но…
Дан Рокко долго извинялся перед Адриенной, но выбора-то не было. Они и так это знали.
Больше в столицу послать было некого. Леонардо? А кто он такой, чтобы его вообще король принимал? Да и доверять ему…
Может, он и сделает все, как надо. А вдруг – нет? Дан Рокко сомневался, Адриенна не спорила.
Дан Марк никуда не поедет и не собирается.
Остается только сам дан Рокко. И отвезет дана Бартоломео, и к королю легко попадет, и представить ситуацию нужным образом.
Только вот это означает, что Адриенна остается, считай, без защиты. Конечно, он приедет. И наведет порядок. Но это минимум – минимум! – два месяца. Пока туда, пока там, пока обратно…
И если еще успеет до весенней распутицы. А если нет, то все четыре месяца.
Адриенна это понимала. Но не бросать же Джачинту одну? И дана Бартоломео тоже… нельзя оставлять без заботы! Говорите, регулярный прием в течение месяца?
Вот и надо.
Дело очень полезное и богоугодное. Чтобы уж точно никто не вылечил.
Ровно через три дня дан Рокко, Джачинта, Анжело, дан Бартоломео, который никак не мог определиться, мычит он, мяукает или кукарекает, а также десять наемников и пятеро гвардейцев отправились в столицу.
Дан Рокко не хотел забирать гвардейцев, но тут уж его убедила Адриенна. Повлиять они не смогут ни на что, а вот в случае с наемниками послужат какой-никакой, но страховкой. Прирезать старика, женщину и ребенка всяко проще, чем тех же старика, женщину и ребенка, но еще вдобавок к ним пять человек, знающих, с какой стороны за меч браться.
Да и гвардейцы…
Филиппо Третий очень ревниво относился к своим гвардейцам. Тщательный отбор, высокие требования… и обязательная месть за каждого убитого. Так что выбора ни у кого не было.
Адриенна, правда, оставалась без защиты. Но здесь и сейчас это было наименьшим злом. Не в лесу ведь на кочке, а в своем замке, в своем доме, в котором уже столько лет без всяких гвардейцев прожила. Ну, будет осторожнее, и хватит того. Дан Рокко рано или поздно вернется, но для этого ему надо доехать до столицы.
С Богом!
Мия.
- Убить?
- Что в этом такого страшного, Миечка?
Голос дана Джакомо был ласковым и сладким, хоть ты на хлеб вместо меда намажь.
- Я не убивала раньше.
- Неужели? А как же та кухарка? Тот разбойник?
Мия пожала плечами.
- Там я была в безвыходной ситуации. А здесь и сейчас – могу отказаться.
- А за тысячу лоринов?
- Каждому?
- Мия, побойся Бога!
- Дядя, вы меня как раз на смертный грех и уговариваете. Кому тут еще бояться надо?
Джакомо поджал губы.
Ну, так-то поглядеть – да. В Библии сказано однозначно, грешен и тот, кто убивает, и тот, кто соблазняет малых сих…*
*- Ев. От Матфея 18, стих 6. Относится не только к сексу, но и к противоправным действиям, прим. авт.
