– Балто, это нам вынесли? А как это блюдо называется?
Балтик вдохнул…
… и вспомнил, как однажды у Климчука целую неделю стояла кастрюля с супом, точнее, с водой из-под супа. Картофель с мясом давно съели, а бульон все стоял и не портился, поэтому Климчук не выливал ничего. Наверное, он думал, как это использовать – а потом взял и выплеснул «волкам» (т.е. Балтику и Полкану). Нестерову он сказал, что там на два обеда.
Бульон вызвал жуткое трясение в животе, вкус прилип к языку и держался невыносимо долго; пришлось лизать языком доски, чтоб избавиться. Но ужасней всего был запах. Пронзительный и вязкий одновременно.
Балтик тронул миску лапой, наклонил – и вдруг вспомнил усатое лицо Климчука. В ярости он ударил изо всех сил. Миска кубарем полетела по лужам. Все смешалось.
– Балто?
– Просроченное! Барахло! Есть нельзя, Дженночка.
Дженна тяжело вздохнула и посмотрела опять на конторские окна. Там уже все спят.
Ночью прошел ливень – такой, что капли летели и через стены, и сквозь крышу. Задул холодный ветер, возникла тяга. Вероятно, с другой стороны сарая тоже была щель. Дженна лежала и мелко вздрагивала.
Балтик не выдержал и разорвал обмотку на одном из рулонов. Он стал дергать за край, чтоб материя развернулась. В сарае, помимо деталей, лежали самые разные вещи. Балтик потащил на себя материю.
– Дженна, укройся. Ты как?
– Это один вечер… один только вечер… Юля…
Они лежали под жесткой тканью, словно разведчики на войне. Им удалось немного поспать. Но едва зажелтел рассвет, они встали.
– Я не могу! Я должна пойти и посмотреть, что с Юлей.
– Дверь, скорее всего, заперта.
– Надо позвать ее!
– Будешь стучаться?
– Прекрати! – Дженна выскочила наружу. Двор весь покрыт водой, но она уже не такая мутная. На заводе тихо; лишь из некоторых мест доносится размеренное «тр-тр, тр-тр».
Дженна поднялась по лестнице, потрогала дверь – закрыто. Тогда она спустилась и решила ждать. Балтик встал чуть поодаль. Друзья не хотели лаять или еще как-то шуметь.
Около семи часов утра дверь слегка дернулась. Слышно, как Зина сказала: грузовик подойдет сюда, прямо к воротам. Она заметила Дженну рядом с лестницей.
– Что встала? – Дженна смотрит большими карими глазами.
– Давай, давай, отходи! – в ответ Дженна поставила ногу на нижнюю ступень – она хотела таким образом спросить, можно ли пройти к Юле. Зина ничего не поняла. Она нагнулась, пошарила за дверью и вынула оттуда деревянный брусок – небольшой, но довольно увесистый. Дженна удивилась и немного отступила.
Зина посмотрела строго и медленно стала спускаться. Дженна подумала, что надо исправить вчерашнее недоразумение. Она опять подошла.
Зина решили, что ее опять хотят укусить. Она замахнулась и швырнула бруском прямо Дженне в лапы. Дженна отпрыгнула и случайно гавкнула два раза.
– Да я сейчас!… – крикнула Зина.
– Послушайте, перестаньте! – Балтик подскочил к лестнице. Зина вихрем умчалась за дверь.
– Алексей!! Убери своих волков! Что это такое! Выйти не дают! – в голосе одновременно слышен и гнев и слезы. Алексей выглянул, держа в руках ремень.
– Отойдите! Прочь! С ума посходили? – он с удивлением посмотрел на друзей.
Никакого буйства в них не заметно. Дженна и Балтик замерли и не знали, что делать.
– Сейчас! – сказал Алексей. По ту сторону забора слышно, как подъезжает грузовик. Дженна вдруг побежала посмотреть, и Балтик ринулся за нею; автомобиль был американской модели. «Это хорошо», подумала Дженна. Они с Балтиком увидели, как следом еще идут грузовики, и на них полно народа. Смутившись, друзья отошли в сторону поля. Первый грузовик уже вошел в ворота. Сразу появилось много молодых парней и девушек, которые говорили с Зиной, с Алексеем, парни грузили в кузов многочисленные ящики. Туда же поставили большие чемоданы.
