– Придется нанимать кого-нибудь, – дед постучал по карманам, ища фляжку. Отвинтив крышку, приложился. На этот раз надолго. Видать, от расстройства чувств.
– На время! Чужого берите с условием, что на время! – ожил мальчишка. Его голос звучал с надрывом. – Брат выздоровеет, и я вернусь.
– Конечно, на время, – я села рядом с Хакли и положила руку ему на плечо. – Куда мы без тебя? Когда надо ехать?
– Сегодня же, – капитан крякнул от досады, когда пойло кончилось. Вытряхнув из фляги последнюю каплю, добавил: – Его за площадью телега ждет с тем самым деревенщиной.
– Давайте хоть гостинцев с собой соберем. К маме же едет, – я побежала к своим сверткам и, найдя красивую шаль, положила на колени мальчишке.
Этот поступок еще больше расстроил его. Он совсем раскис и залился слезами. Капитан, спрятав фляжку, поковылял в каюту. Вышел оттуда с мешочком с деньгами и корзиной, куда сунул пару буханок хлеба.
– Ляна, собери мальцу что-нибудь полезного. Маслица там в горшочек положи. Я в зеленых рядах яблочной и сливовой пастилы купил, отдай всю.
Я побежала выполнять. Малыш Хакли вытащил из каюты собранный узелок со своими вещами и печально побрел к сходням. Капитан остался на корабле, а я напросилась проводить юнгу до повозки. Пришлось разбудить возницу, который завалился спать на дне телеги. Погрузив «богатства» Малыша, мы расцеловались с ним.
– Семья это главное, – шепнула я ему. – Ты всегда можешь вернуться домой. Цени это.
Сев на облучок, Малыш Хакли помахал мне, уже не скрывая слез. Я тоже расстроилась. Дождалась, когда телега свернет за угол, и побрела к колокольне. Звон колокола оповестил, что уже полдень.
– Милая, дай погадаю!
Я дернулась, не ожидая, что мне заступит дорогу цыганка. Их в любом мире можно угадать по яркой одежде, длинным черным косам и платку, повязанному на голове на особый манер. Я даже обрадовалась, увидев знакомый образ. Так радостно, наверное, встречают земляков в чужом краю. «Таборщики» – вспомнила я слова Хакли, теперь понимая, о ком он говорил.
Цыганка сочла мою запинку за согласие на гадание. Схватила руку и начала мять, высматривая в ней прошлое и будущее своей жертвы.
– Никогда не видела таких линий, – произнесла она, наконец.
– Что с ними не так? – я улыбнулась. Мне было интересно, как выкрутится цыганка, когда я скажу, что моего прошлого в этом мире нет.
– У тебя линия жизни оборвалась и началась снова, – она подняла на меня бездонно-черные глаза. – Как такое может быть?
– Все правильно. Я утонула. А потом начала новую жизнь. Загляни в мое прошлое и ты все поймешь.
– Нет у тебя прошлого, – цыганка покачала головой. – Совсем нет.
– А будущее хотя бы есть?
– Будущее есть. Ты будешь вхожа в королевский дворец.
– Фи, удивила, – я скривила лицо. – Я туда уже вхожа. А иногда даже с ноги. Видела разрушения в королевском замке?
Цыганка кивнула.
– Моя работа.
– Кто же ты такая? – пришло время ей удивляться.
– Я та, что поразила Черного рыцаря в самое сердце, – конечно же, я имела в виду умение влипать в неприятности.
– Угораздило же тебя, – цыганка поцокала языком. Взяв мою руку, она еще раз взглянула на нее. Поводила пальцем по линиям ладони. – Теперь он от тебя не отстанет. Слово мастера.
– Какого мастера? – я перестала смеяться, услышав то, что тревожило меня в последние дни. Она упомянула Слово Мастера! Я сделала вид, что не понимаю, о чем говорит гадалка. – Что за слово?
