– Веревка! – Дюмарест встал, выхватил нож, прикрепленный к ремню гарпунера, и наискосок рубанул им по веревке, перерезав ее. Короткий конец полетел обратно в лодку, и ее нос резко пошел вверх. Под ними что-то проскользнуло и выскочило на поверхность позади кормы.
– Болван! – Карл спрятал нож. – Из-за тебя мы лишились веревки.
– Это лучше, чем лишиться жизни. – Дюмарест посмотрел на шкипера. – Таким образом вы ловите рыбу?
– Может быть, ты знаешь способ лучше? – Шкипер знал, что говорил. Он и раньше ловил рыбу в этом море, а Дюмарест нет. – Как еще мы можем поймать больших рыб, ведь у нас нет сетей? Мы гарпуним их, вяжем, и тащим к берегу. Как ты сможешь сделать это без веревки?
Его гнев был беспредельным. Эта рыба была большой. Ее хватило бы на три дня, и еще кое-что осталось бы. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрыл, услышав возглас.
– Посмотри, Аб, там кровь.
Тонкая красная пленка замутила поверхность моря. Что-то тонкое двигалось поперек, и Карл выкрикнул, как только узнал.
– Веревка!
Он прыгнул быстрее, чем они успели его остановить. Нырнув, он проплыл под волнами, затем вынырнул и быстро поплыл к тонкому концу веревки. Он схватил ее, развернулся и поплыл обратно к лодке. Карл достиг лодки и попытался забраться в нее. У него не получалось и он тяжело дышал, уцепившись за грубый дощатый борт.
– Помогите ему. – Аб смотрел на море беспокойным взглядом. – Поторапливайтесь!
Дюмарест подошел, схватил Карла за руки, поустойчивей встал в лодке и с силой потянул его вверх.
– Спасибо, – сказал Карл. – По-моему… – Он не закончил, и на его лице появилось странное выражение. Эта гримаса продержалась около трех секунд, потом он стал кричать.
Дюмарест понял, почему, когда втащил его в лодку. Обе ноги Карла были откушены выше колен.
Пробуждение было странным. Его уши улавливали звуки, которых он раньше не слышал. Слышался ритм тяжелых повторяющихся ударов и какие-то непонятные жидкие засасывающие звуки. Токи индукции, казалось, работали, поскольку он чувствовал тепло в своем теле, но во рту был странный вкус, а ощущение щебенки под своим телом он раньше никогда не испытывал. Но свет был таким, как положено – слишком ярким. Свет всегда был слишком ярким.
Он повернулся и сразу же проснулся. Он не был в контейнере. Он не был и на корабле, который только что закончил путешествие. Он лежал на берегу из песка и гальки и видел рубиновое сияние солнца над волнами, которые с громовым шумом ударяли о берег.
Он повернулся еще раз, так что лицо оказалось снизу, и встал на четвереньки. Он сразу же почувствовал страшную слабость. Он пополз назад, как собака уползает от подозрительного запаха, и почувствовал под рукой сырость. Это была лужица воды, оставленная отступившим приливом, и он умылся и прополоскал рот этой соленой жидкостью. Только глотнув немного воды, он почувствовал, что умирает от жажды.
Непрерывный гул прибоя нисколько не утолял ее.
Он встал на колени, и сразу же волна головокружения набросилась на него. Слабость была ужасающей. Он сел и уставился на воду, ожидая, когда пройдет головокружение. На нем были только шорты. Он потерял всю одежду. Его кожа была пропитана солью, и что-то содрало кожу с одной стороны бедра. Он надавил на рану, появилась кровь из того места, которое выглядело так, будто его свежевали.
Через некоторое время он встал на ноги и повернулся посмотреть на берег.
