К тому времени командир разведчиков уже кричал. Посланник хатуки наблюдал за ним с интересом и некоторым удивлением: подобная вспышка эмоций была необычна для эльфа. Он не выглядел полукровкой, да и вряд ли это было возможно, учитывая его явно выраженную ненависть к людям. Ни посланник, ни король не знали, что родители Фиаха были в числе тех эльфов, которые поначалу остались на землях, которые Эльфийское Королевство было вынуждено уступить людям, надеясь на то, что новые правители дадут им жить в мире. Но они ошибались. Фиах был ещё ребёнком, когда однажды случилось то, что они не могли себе представить даже в худших кошмарах. Их поселение было окружено вооружёнными отрядами людей, глава общины был обвинён в распространении повстанческих настроений, в попытках повернуть ход истории вспять и вернуть области эльфийскому королевству. Он был казнён без суда и следствия на базарной площади. Однако этим новые власти не ограничились: вслед за ним казнили и членов его семьи, а также его ближайших соратников и их семьи, включая малолетних детей. Даже теперь, более тридцати лет спустя, Фиах помнил, как его обуял ужас от этого зрелища. Эльфы никак не могли поверить в случившееся, они не могли поверить в то, что люди зайдут так далеко, чтобы «замирить» эльфов и гарантировать, что у тех не будет больше бунтарских мыслей. Они просто-напросто не могли даже представить себе, что их ожидает впереди. После этого псевдо-законного фарса с наказанием «предателей» и «врагов королевства», воины поначалу остались в поселении, дабы «отпраздновать» это событие. Они пили до потери сознания в местной корчме и заставляли пить за «здоровье короля» и «за смерть предателей» всех, кого им удавалось поймать. Они намеревались «отпраздновать» и с местными женщинами, ловили и лапали попадавшихся им на улицах, а когда одна из них влепила обидчику смачную пощёчину, начался кромешный ад. Началась беспощадная резня. Лишь годы спустя Фиах осознал, что это было предопределено с самого начала, с того самого момента, когда вооружённый отряд людей пришёл в их поселение. Было совсем не важно, кто и что сделал: если бы не было повода для нападения, то они бы выдумали его сами. Они с самого начала пришли за их жизнями и владениями. Мужчин попросту вырезали. Некоторые из них пытались сопротивляться, но это был в основном торговый город, лишь немногие владели мечом. Те, кто сопротивлялся, всего лишь погибли чуть позже, и их ужасно изуродованные тела были выставлены на обозрение разозлёнными солдатами. Женщин сначала насиловали и унижали, а потом тоже резали. Они не делали различий между взрослыми и детьми. Лишь немногие спаслись тогда, и Фиах до сих пор не мог понять, как им это вообще удалось. Некоторые из его воспоминаний были будто бы полностью смазаны, мозг просто напросто отказывался вспоминать об этом ужасе. Они бежали в Эльфийского Королевство: никто в здравом уме не мог больше верить людям. Его самого вырастила добрая женщина, взявшая его и ещё несколько сирот к себе, и он ни на минуту не забывал, кто его враг.
Когда Фиах вырос, он присоединился к разведчикам, полный решимости сделать всё от него зависящее, чтобы защитить свою страну, чтобы предотвратить повторение того ужаса, который он пережил. Но со временем его тревога нарастала. На границах то и дело происходили вооружённые стычки: рыцари Чернодолья и Светлолесья постоянно вели разведку боем. Если бы пали последние эльфийские крепости, то Драйахгленн – последний оплот королевства эльфов – стал бы лёгкой добычей. И тем не менее, несмотря на постоянные провокации, эльфийские власти бездействовали. Пограничным силам был дан строгий приказ сохранять неприкосновенность границ, но они не имели права даже на ответный удар. Вместо того, чтобы вернуть хотя бы часть земель, построить новые пограничные крепости и вернуть оставшихся там эльфов обратно под флаг Эльфийского Королевства, они позволяли врагу медленно себя обескровливать. «Мы недостаточно сильны», – говорили они. – «Наши враги используют ответные действия с нашей стороны, чтобы объединиться и отнять у нас последнее». И вот теперь, когда хатуки предлагали эльфам новую возможность освободить их земли, король снова выбирал бездействие, не желая рисковать. Что случилось с их когда-то гордым народом? Что случилось с кровью королевы Драгомиры, что текла в жилах эльфийской королевской семьи? Когда она умудрилась стать такой робкой?
