Ланфорд невидящим взглядом смотрел на изображение бородатого камарила в окне. Какая прекрасная ночь! Библиотека сгорела, его планы рухнули из-за сумасшествия Нэриуса, внезапно ударившегося в ересь, да еще и на горизонте вновь замаячила “долгожданная” встреча с нареченной.
– Не стоит надеяться на варваров, – Вновь не сдержался он, – Они могут не дать нам корабль.
– Прекрати ожидать только плохое, – Прорычал голос друга над ухом, – Представь иначе: вот пришлют эти олухи корабль, уплывет твоя суженая в Гвойн, да и выйдет там за какого-нибудь варвара. И все, ты свободен! И даже за ветувьярами гоняться не придется. Ты ведь об этом договорился с Биркиттом?
Не удержавшись, он все-таки ткнул догадливую заразу локтем:
– Уж больно ты умный стал!
Бородатая рожа наивно вытаращилась на него:
– Ты просто не хочешь верить, что я могу оказаться прав. Прекращай считать себя самым умным, Карцелл!
“И вправду, вдруг тебе хоть раз повезет?” – внезапно задумался камарил.
Уж на кого на кого, а на варваров он так еще никогда не надеялся.
*
– Сиди в комнате. Не выходи, – Повторяла она шепотом, почти про себя, прижимая дрожащие колени к груди.
Надо же – так страшно, а ничего еще даже не началось! То ли еще будет, когда нагрянут непрошенные гости.
Хотя гостей и так уже было полно.
Селин испуганно оглядела комнатку, в которой заперлась. Безопасно ли здесь? Окошко маленькое – взрослый мужчина вряд ли пролезет – а вот дверь такая хлипкая, что выбить ее – раз плюнуть.
Но ей ведь нечего бояться. Солдатам ордена она не нужна, и отец не нужен. Они нужны только камарилам, которые вот-вот появятся.
А ведь она говорила отцу, что не стоило связываться с этими людьми!
Лучше сидеть в долгах и собирать последние крохи, чем просить денег у ордена, потому что орден в ответ хочет большего. Сначала они захотели ее – и Селин пошла на это, приняла жениха, который пугал ее одним только своим взглядом – теперь же хотят превратить их дом в поле боя. Селин бы никогда этого не допустила, но отец…
Он потерял всякую волю с тех пор, как умерла матушка. Селин знала, на что пойдут те деньги, которые даст им орден – никак не благо постоялого двора. На выпивку. На проклятое пойло в уродливых бутылках, которое продает беззубый мастер Иххис. Она вновь и вновь будет покупать его целыми ящиками и из последних сил тащить домой, а если возразит, то будет лежать и плакать в сыром углу, считая на теле новые синяки и ссадины.
Ради жалких грошей он готов на все – даже отдать родной дом на разграбление. Еще минут десять, и все начнется. Солдаты осторожничать не станут, камарилы – тем более.
Хоть бы не тронули их с отцом, о большем она и не просила.
– Не выходи. Сиди тихо, – Повторяла девушка, пока теснота комнаты грозилась ее раздавить, а страх сжимал сердце острыми когтями.
Хотя, у хлипкой двери все же было преимущество – из-за нее было слышно все, что творится снаружи и даже внизу. Когда все закончится, она сразу же услышит. Еще бы отцу хватило гордости и смелости их побыстрее прогнать, ведь у солдатов могло оказаться не только желание отметить победу, но и выпивка…
Селин внезапно удивилась, что ей так страшно. Запираться в этой комнатушке девушке не впервой – отцовские собутыльники часто оказывались похотливыми тварями, ищущими хоть какое-то существо женского пола в округе, чтобы удовлетворить свою жажду. Селин не помнила, сколько раз она сидела в углу и молилась, чтобы хлипкий замок выдержал, пока пьяные кулаки молотили в дверь, а голос их хозяина требовал открыть.
