Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - страница 31
Приведу такую ботаническую аналогию. С первого взгляда на росток бывает очень трудно отличить будущую красавицу розу от колючего шиповника. Да и во «взрослом» состоянии эти растения имеют оба квалификационных признака – и цветы и шипы. Но вот какой из них главный, определяющий суть конкретного экземпляра, может определить профессиональный ботаник.
В истории ситуация аналогична, но с той особенностью, что в сумму профессиональных качеств историка входит – в отличие от ботаника – существенный нравственный компонент. А нравы бывают разные…
Но вернёмся к нашим героям – родителям Жоржа. Хотя документальных материалов об их жизни в Телеханах немного, эвереттический взгляд позволяет рассмотреть интересные подробности альтерверсов и Этель, и Абрама.
Этель
Вернёмся в Телеханы начала прошлого века.
О проживавшей там семье Шенитских известно очень немногое. Фактически единственным источником сведений о телеханских Шенитских является вот этот отрывок из письма Абрама Коваля в Москву вскоре после смерти Этель:
«Возможно при жизни мама тебе о себя ничего не расказывала, потому напишу тебя ее краткую автобиографию: Родилась она приблизительно в 85 году[184] где и я в местечке Телеханы (нине районый центр Пинской обл. БССР. у бедной, очень религиозной семьи. Отец ее окончив висшее Еврейское духовное училище в городе Ковно (Каунас) получив звание «рабина», но должности етой не имел, занимался тем, что сидел в Синагоге днем и ночью над Книгами а Семья дома голодала.
01.20. Не хасидская синагога в Телеханах. Начало XX века.[185]
И мать еще ребенком, ей было 9 лет, пошла работать на завод (стекляный) где проработала 16 лет, до 11 го года. На заводе между рабочими имелась революционная подпольная группа к которой она примкнула и стала Соцыалистом еще в 3 ем году, когда в местечке никто не знал и не слыхал слова «Социализм» «Революция». Она участвовала в первомайском празднике в лесу ее фанатик отец над нею издевался, избивал, таскал за волосы и зжигал ее книги и брошуры. Однако население местечка ее очень уважали за ее умственность и образцовое поведение и отношение к людям. И так пока приехала ко мне в Сю Сити. В Телеханах из ее большой родни ни одной души в живых гитлеровцы не оставили (кроме Этл в Лос Анжелесе)[186]».[187]
В дополнение к этому письму нужно сказать, что недавно появились важные сведения о том, что отец Этель всё-таки получил должность, но не в Телеханах, а в Пружанах:
«Этель в Беларуси была активным членом подпольной организации Бунд, хотя ее отец был раввином Пружан».[188]
Между этими местечками около 100 километров и семья не могла оставаться единой при получении такой должности. Не исключаю, что это случилось после отъезда Этель в Америку. Но, скорее всего, именно отъезд отца и матери из Телехан и «спровоцировал» отъезд Этель к мужу в Америку. В Телеханах она, даже уйдя из дома в связи с выходом замуж, помогала родителям (особенно матери), но уехать с ними в Пружаны она не могла (это означало потерю работы на стекольном заводе и источника средств к существованию), а одинокая жизнь в «заштатном местечке» при живом муже в Америке – разве это жизнь?
Подтверждением слов Абрама о том уважении, которое оказывали Этель за ее «умственность и образцовое поведение», является трогательный сувенир – толстый кусок специально огранённого стекла с памятной надписью, изготовленный рабочими «стеклянной фабрики» в 1911 году, когда она покидала Телеханы. Он до сих пор хранится в семье Ковалей:
Похожие книги
