Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I - страница 6

Однако гость проявил упрямство. Он (тоже как бы в шутку) решил проверить – действительно ли ничто не взорвётся, если он окажется за дверью, и решительно направился к ней. Навстречу ему из лаборатории вышла очаровательная, но строгая женщина, доцент Ольга Верейская (актриса А. Максимова), которая попыталась «женскими отговорками» о том, что в лаборатории беспорядок, и она «не готова к встрече гостей», не пропустить шпиона. Тот, однако, проявил настойчивость: «Мы, американцы, любим видеть жизнь такой, как она есть»[42] и, после преодоления линии обороны доцента Верейской, американцы всё-таки проникли в секретную лабораторию. И, конечно, убедились, что проф. Лосев сказал правду – атомной бомбы за дверью действительно не было.

Произошедший инцидент с проникновением американцев в секретную лабораторию обсуждался на парткоме института. Узнав об этом, профессор А. А. Добротворский (актер Н. Анненков), руководитель лаборатории, оправдывал допуск иностранцев так: «По поводу иностранцев мне Лосев от самого Курчатова звонил. Из его кабинета! Ему, пожалуй, со своей-то вышки виднее!»[43].

Для героев фильма ссылка была вполне убедительной – по сценарию руководил Институтом экспериментальной медицины АН СССР заместитель министра здравоохранения Кирилл Павлович Курчатов.

Для любителей конспирологии подсказка: значение имени Кирилл – «могущественный», «владыка», «господин»[44], отчество «Павлович» совпадает с отчеством Берии, а фамилия говорит сама за себя ☺… Мог ли автор сценария сам случайно выбрать такое сочетание? А если нет, то кто мог «подсказать» ему такой выбор?

Миллионы простых зрителей никак не связывали особым смыслом слова «атомная бомба», «академическая лаборатория», «Курчатов», но те, кто «был в теме», наверняка поняли намёки.

И если бы все эти слова попали в сценарий без ведома Сталина, Берия расправился бы с авторами фильма «по полной программе». Но этого не произошло.

Мне представляется, что после кремлёвского просмотра этого фильма Сталин с улыбкой сказал Берии: «Хороший фильм про академиков… Пошли его Курчатову, пусть отдохнёт от работы и посмотрит кино… Да, Лаврентий, а почему так волновалась эта женщина? Ведь никакой бомбы в лаборатории нет… И это никакой не секрет для американцев. А вот когда она будет… Кстати, когда, Лаврентий?.. Не «женские хитрости» будут нужны, а хороший амбарный замок контрразведки. Ты думал об этом, Лаврентий? А женщина молодец, верно догадалась об этом американце!»

Фильм имел огромный успех, став третьим по кассовым сборам в 1949 году (15,2 млн. зрит.), уступив только лидеру – "Встреча на Эльбе" (Мосфильм, реж. Григорий Александров) 24,2 млн., и совсем немного «боевику» "Константин Заслонов" (Беларусьфильм, реж. Александр Файнциммер) 17,9 млн.[45]

Успех «Константина Заслонова» в 1949 году понятен – это боевик о белорусских партизанах, героика только что окончившейся войны.

А вот успех других двух фильмов это уже успех новой пропагандистской кампании. «Встреча на Эльбе» – против коварного лицемерия американского империализма, а «Суд чести» – против «низкопоклонства» и «космополитизма». Ещё нет массового телевидения, и кино является действительно «важнейшим из искусств» в деле формирования массового сознания.

И это сознание наполняется новыми притягательными для «простых людей» образами, такими, как генерал-лейтенант медицинской службы, академик Андрей Иванович Верейский (блестяще сыгранный Борисом Чирковым).