Везде, но только здесь - страница 10

«Счастье, как гармония, не там, где мы стремимся его найти».

Эта фраза, которая тянула в омут мыслей и воспоминаний, стояла в раме на полу, рядом с кроватью Влады, белая, написанная разными шрифтами на черном фоне. На кровати же все подтверждало правоту этого высказывания,– на небрежно откинутом одеяле лежала стопка футболок и кофт всех цветов и, похоже, размеров. Там же были раскиданы наушники, косметички, заколки и блокноты с бесконечными зарисовками. Счастье было не здесь, судя по всему.

Влада легким сквозняком пронеслась в центр комнаты, взяла стул, резко развернула его и села, как на коня, руки положив на деревянную спинку стула. Ладонями она забавно подперла щеки и скорчила рожицу.

– Ты сегодня чрезмерно задумчивый, все нормально? А то ты так мозолишь меня и этого парня глазами, что страшно становится. Выйди уже из омута мыслей. А, да, кстати, это вообще кто? – Она жестом полководца указала на Макса. Он этого, конечно же, не выдержал и еще больше сложил к грудной клетке плечи, как крылья.

– Это Макс, я же говорил тебе, что он придет со мной. – Арт вдруг почувствовал прилив злобы на всех присутствующих за то, что они такие неправильные и какие-то не идеальные. Он бы вел себя по-другому. И на его, и на ее месте.

– Хорошо, я просто как обычно все забываю. Так что, пошли в бар? И да, слишком много для этой комнаты вопросов, озвученных моим голосом. Включайтесь в беседу. Макс, расскажи о себе!

Удивительно, как эта девушка так держала людей в своей власти и под своим желанием, а с самой собой совладать не могла. Может и не хотела, считая ветер своей стихией. Хотя бы эти странные полусерые тени с ее курса смогли немного убедить ее в приземленности и неудохотворенности этого мира, все ее идеологии, разделив на смысловые единицы и нули. Примечательно то, что пустоты нулей оказались в абсолютном торжестве, в честь чего на шее Владилены можно было теперь разглядеть небольшую золотую овальную подвеску, олицетворяющую ноль. Она особенно охотно открывалась миру из-под футболки Влады, когда она подавалась вперед при хохоте, сжимая ладони и кладя их между коленей.

Максим отделился от голубой стены с серым пятном своим вниманием и прилепил его на упрямо смотрящие глаза Влады. У них завязался диалог. Такие первичные необтесанные ступени новых знакомств набили Арту немало мозолей на ногах, поэтому он даже не стал слушать их речей. Вместо этого он подошел к кровати Влады и начал аккуратно закрывать и складывать в стопку ее записные книжки. В них были какие-то огромные на всю страницу глаза, красные изогнувшиеся коты, совсем как их родственник, распятый в тяжелой раме на потолке. Были какие-то быстрые записи мелким ломаным почерком и наброски города, в основном лестниц и фасадов. Засмотревшись на очередной, украшенный хилым ангелом без крыла и теней, рисунок, Арт не заметил, как Влада резко соскочила со стула, чуть не уронив его. Сконфуженный Максим замолчал, несмотря на то, что последняя реплика была за Владой. Он хотел сказать ей о важности неповторимости человека, но стремительный и неординарный поток эмоций обогнал его, оставив в воздухе только первый звук предложения. С неразборчивым криком она подлетела к кровати и вырвала из рук Арта блокнот.

– Нет! Нет, понимаешь, и еще раз нет! Это наплевательство на мои руки, которые старались и выводили это только для своей хозяйки, а не для задумчивого созерцателя великих шедевров Лувра и Эрмитажа. Моим рукам и так свойственно чувство стыда, которое транслируется из далеких нейронных сетей, часто лишь за то, что они разлили кружку кофе. А теперь еще и мой мозг чувствует себя виноватым за то, что допустил тебя к моим сокровенным откровениям. Ты представляешь, что натворил, Арт?!