P.S. Сигареты взял тоже я. Буду должен".
Перечитав записку, Иван прикрепил её к гвоздику в стене, на котором раньше, скорее всего, висела ложечка для обуви, облегченно выдохнул и вышел из дома.
Выкатив велосипед с участка, он залез на него и начал крутить педали. Но сразу же заметил, что ехать по щебеночной дороге не так уж и просто: рюкзак оказался слишком тяжелым, и не было былой легкости в управлении велосипедом. Так что, пока Корский не доехал до шоссе, он несколько раз чуть не свалился со своего двухколесного коня.
Когда Корский катил по обочине шоссе, он был уже весь мокрый от пота. Он никогда бы не подумал раньше, что ездить на велосипеде, оказывается, не так уж просто. И опасно, если есть риск упасть. Это вам не шубу в стринги заправлять!
Плюс к тому же, слева дул сильный ветер, и велосипед всё никак не желал разгоняться.
В какой-то момент Ивану всё же удалось набрать приличную скорость. Это произошло как раз тогда, когда боковой ветер стих.
Корский испытал недетский восторг от скорости, с которой велосипед тащил его тело и от того, что очень скора снова окажется дома.
Опять подул боковой ветер, грозящий сдуть Ивана в кювет. Иван дернул рулем влево, и как раз в этот момент мимо него пронесся синий внедорожник. Причем, так близко, что Корский даже почувствовал жар, исходящий от двигателя автомобиля.
Не на шутку испугавшись, он дернул рулем вправо. Велосипед накренился, рюкзак свесился вправо, окончательно нарушив и без того шаткое равновесие, и Корский упал завалившись на бок. Падая, он ушиб правое плечо, правый локоть, правую ногу.
"Неужели я себе что-то сломал? – думал он, безуспешно пытаясь выбраться из-под велосипеда. Тщетно: правая нога за что-то зацепилась, да ещё рюкзак придавливал к земле своим весом. – Только этого не хватало! То, что ни мусор, ни бомжи мне не сломали, мне сломал долбаный велосипед!"
Тем временем внедорожник, частично виноватый в падении Ивана, остановился и принялся сдавать назад. Глядя на его быстро приближающийся задний бампер, Корский с ужасом подумал, что сейчас его точно задавят и довершат то, что за последние два дня не довершили другие.
Дверца машины распахнулась, и из неё выскочил интеллигент с испуганным лицом. Увидев его, Иван облегченно выдохнул. Хуже было бы, если бы он увидел двухметрового амбала с рожей головореза. Тогда пришлось бы худо. У этого же мужичка на лице было написано, что он – лошара, и опасаться его не стоит.
– Мужчина, мужчина! С вами всё в порядке? – интеллигент подскочил к Корскому, убрал в сторону велосипед.
– Даже не знаю, – Иван принял сидячее положение и начал растирать ушибленные места. Всё болело, но не сказать, чтобы сильно.
Из машины, с пассажирского сиденья, вывалилась толстуха с жуткой химией на голове и принялась отчитывать интеллигента, как могут это делать только жены:
– Я же тебе говорила, чтобы ты не гнал! Ты же меня не слушаешь, ты же всегда считаешь, что самый умный. Вот и доумничался, человека сбил. Гоняет, как Шумахер, а ездить-то так и не научился!
– Не чувствовать габариты новой машины и не уметь ездить – разные вещи, – с обидой в голосе через плечо бросил толстухе интеллигент. – "Не научился ездить" это про тебя. Я же пока габариты не чувствую.
– Да ладно вам, не ссорьтесь, – глядя то на интеллигента, то на его супругу произнес Корский. – А то ещё подерётесь тут…
– А мы и не ссоримся, – интеллигент развел руками. Мы так всегда живем… Кстати, что у вас болит? Давайте, я вас в больницу отвезу!
