Артур увернулся, но Михаил зацепил следующий бидон:
– Убью!.. Покалечу!.. Сгинь, чтоб я тебя не видел!
– Михаил Иванович, – попытался вмешаться Хамид, хватая хозяина за рукава сорочки. – Хозяйка сейчас вернется. Он недавно приехал!.. Не надо драться, Михаил Иванович!
– Пока я сплю, она мужиков в дом? – продолжал бушевать Михаил, бросая в Артура всем, что попадалось под руки. – Шлюха!.. Курва!.. Проститутка!.. Где она?!
Артур уворачивался от летящих предметов, пробовал ответить тем же, а между ними метался Хамид, кричал:
– Успокойтесь… Скоро будет… Пожалуйста, Михаил Иванович!.. Сейчас ей позвоню!
– Я хочу убить этого человека! Почему он в моем доме? Кто его позвал?
– Михаил Иванович, пожалуйста… Не надо, Михаил Иванович!..
Артур подскочил к Савостину и мощным ударом ноги свалил его на пол, огрел сверху пластмассовым подносом и бросился к выходу.
Уже когда бежал по улице, слышал несущиеся из кафе вопли и угрозы пьяного Михаила. Оглянулся, увидел, как Хамид пытается затолкать хозяина в кафе, как суетится между ними Дильбар, как потешаются оставшиеся на обед шоферы, и заспешил дальше.
Нина с кокетливым сипловатым смешком усадила Артура перед зеркалом, тронула наманикюренными пальчиками ссадины на его лице.
– Михаил Иванович Савостин постарались?
– Какая разница? – огрызнулся Артур.
– Его почерк. Всё женихов гоняет.
– Каких женихов?
– Тонькиных. К каждому пеньку ревнует. Особенно когда подшофе.
– Ты откуда знаешь?
– А тут все всё знают. Живем как на вулкане. У одного лопнет, всех остальных трясет.
– Эй! – послышался крик из глубины магазина. – Есть кто?
– Есть. Бегу! – откликнулась продавщица и свойски подмигнула Артуру. – Потерпи. Отпущу человека, вернусь.
Она убежала, а Артур пододвинулся поближе к зеркалу, полюбовался побитой физиономией, огляделся. Комната маленькая, по-девичьи уютная, с раскладным диваном под стенкой, с фотографиями на стенах, на которых в разных видах была изображена Нинка.
Из музцентра неслась ритмичная музыка, Артур крутнул колесико, сделал звук громче, подошел к прилавку, стал рассматривать выставленные за стеклом продукты. Не заметил, как вошла Нинка.
– Голодный, наверное? – спросила она, наблюдая за ним.
– Не то слово.
– Сейчас сообразим. – Она вышла, слышно было, как задвинула засов, вернулась, незлобливо объяснила: – Пошли все к чертям!.. Заперла… А то никакой личной жизни.
– Думаешь, личная жизнь началась? – ухмыльнулся Артур.
– А это как пойдет. Вроде все с шутки, а там, глядишь, чем черт не шутит. – Нина присела напротив, мотнула густыми светлыми волосами. – А ты чего, герой, испугался, что ли? Боишься, что не выпущу?
– А если сам останусь? – вскинул Артур брови.
– Не уверена.
– Почему?
– Тонька просто так тебя не отпустит.
– Это мне решать.
– Тебе решать, а ей отвечать. – Нина взяла со столика крем. – Давай марафет наведу. – Она принялась осторожно наносить крем на ссадины Артура. – Знаешь, сколько ей лет?
– Не интересовался.
– Тридцать шесть… А Михаилу?
– Лет пятьдесят?
– Пятьдесят семь. Вот и рисуй картинку. Двадцать один год разницы.
– Нормально. Бывает и побольше.
– Бывает, – согласилась Нина. – У дебилов. Голова уже не варит, а глазки по сторонам все еще маленько шарят. Вот и гребет, что попадает под руку. Покрасивее да поглупее. Потом экзекуции друг дружке устраивают.
– Давно пьет?
– Раньше выпивал как все. За компанию. А как с машинкой что-то случилось, вот и ухватился за бутылку.
