Видеть – значит верить - страница 19

– Ну… Возьмем, к примеру, дверь.

– Так-так?

– Она прямо перед нами, – сказала Энн, – и ее невозможно открыть без скрипа. Мог ли кто-то войти сюда, миновать освещенное пространство, бесшумно пробраться по деревянному полу, подменить кинжал и снова уйти, оставшись незамеченным?

Все задумались над ее словами.

– Нет, – наконец ответил Шарплесс. – Это невозможно. К тому же я готов поклясться, что сюда никто не входил.

– Что насчет окон? – предположил Рич, массируя виски.

– Там скрипучий пол! – воскликнула Энн. – И задернутые шторы! И…

Задумчиво прищелкивая языком, Шарплесс направился к окнам, но остановился, когда под ногами у него скрипнул паркет, и уставился на безупречно задернутые белые шторы, после чего раздвинул их, высунул голову в одно из двух окон и сообщил:

– До земли восемь футов. У кого-нибудь найдется чем посветить?

Из выдвижного ящика в телефонном столике Хьюберт Фейн извлек фонарик. Включив его, Шарплесс поводил лучом по земле.

– Да, восемь футов, – подтвердил он, – а внизу нетронутая цветочная клумба. Сюда никто не залезал. Не говоря уже о том, чтобы отодвинуть шторы, пройти двенадцать – если не пятнадцать – футов по чертовски скрипучему полу и остаться незамеченным. Это попросту невозможно. Подойдите и взгляните сами.

Шарплесс выключил фонарик, отвернулся от окна и запустил пальцы в волосы. Рослый сердцеед в черно-красном пиджаке превратился в испуганного и озадаченного юношу.

– Но мы не виноваты! – наконец выпалил он так, словно кому-то возражал.

– Вот именно, – подтвердил Рич. – Мы определенно не виноваты. Никто из нас. И мы можем обеспечить друг другу… как это называется… ах да, алиби.

– Но кто-то подменил кинжал!

– Каким образом? – спросила Энн.

– Вы же не думаете… – Шарплесс запнулся. – Вы же не думаете, что это сделал сам Фейн?

– Зная, что его ударят настоящим ножом? – задумался Рич. – Помните, как я хотел закончить эксперимент, но покойный настоял на продолжении?

Все переглянулись.

Рич застегнул пуговицу на неопрятном смокинге и расправил плечи. Хотя он был встревожен сильнее остальных, любой сказал бы, что он, в отличие от других, полон решимости.

– Увы, мы не в состоянии продолжать этот спор, – объявил он. – Нравится нам это или нет, пора звонить в полицию. Предлагаю делегировать полномочия одному из нас. Пусть этот человек расскажет о случившемся. Что будет непросто.

– Если хотите, позвонить могу я, – вызвалась Энн Браунинг.

Все снова уставились на нее, и девушка потупилась.

– Видите ли… – неохотно объяснила она, – я… я живу в Челтнеме, но работаю в Глостере личной секретаршей начальника тамошней полиции и немного разбираюсь в подобных вещах, поскольку полковник Рейс иногда берет меня с собой. По его словам, я умею склонять женщин к откровенному разговору. – Она пренебрежительно скривила губы. – Если я свяжусь с полковником Рейсом напрямую, это упростит дело. Хотя… Вам не кажется, что уместнее будет, если об убийстве сообщит мужчина?

Рич смотрел на нее с возрастающим интересом, и даже Фрэнк Шарплесс навострил уши, хотя прежде почти не замечал существования этой девушки. На лице Хьюберта Фейна читалась сдержанная гордость.

– Милейшая леди, – жарко выдохнул Рич, – считайте, что получили эту работу. Телефон вон там. Ступайте. Но ради всего святого, объясните нам, что вы собираетесь сказать полиции!

– Не знаю, – призналась Энн, закусив губу. – Для нас дело обернется довольно скверным образом. В особенности если вызовут людей из Скотленд-Ярда. А так, наверное, и будет, ведь полковнику не захочется, чтобы действия его подчиненных послужили здесь причиной неловких ситуаций. Но видите ли, я полностью уверена, что никто из нас не виноват в смерти мистера Фейна. Однако…