Ортега помолчала.
– Его фамилия Резерфорд, – наконец сказала она. – Вы хотите поговорить с ним?
– В настоящий момент я готов поговорить с кем угодно. Быть может, я выразился недостаточно ясно. Я иду по остывшему следу. Банкрофт тянул полтора месяца, прежде чем нанять частного следователя. Кадмин – всё, что у меня есть.
– Кийт Резерфорд – это пригоршня легкоплавкой смазки. От него вы добьётесь не больше, чем от Кадмина в подвале. К тому же как, чёрт побери, я должна вас представить, Ковач? «Привет, Кийт, это тот самый частный детектив, которого твой клиент пытался замочить в воскресенье. Он хочет задать тебе пару вопросов». Да Резерфорд не скажет ни слова.
Тут она была права. Я помолчал и задумчиво уставился в море.
– Ну хорошо, – наконец медленно произнес я. – Мне нужно поговорить с ним лишь пару минут. А что если вы представите меня Элиасом Райкером, вашим напарником из отдела органических повреждений? В конце концов, я ведь и так почти он.
Сняв линзы, Ортега помолчала.
– Вы шутите?
– Нет. Ищу реальный подход. Резерфорд ведь из Улан-Батора, так?
– Из Нью-Йорка, – натянуто поправила Ортега.
– Ладно, из Нью-Йорка. Так он, скорее всего, до недавнего времени даже не слышал ни про вас, ни про Райкера.
– Весьма вероятно.
– Так в чем же проблема?
– А в том, Ковач, что мне это не нравится.
Опять наступила тишина. Уставившись в пол, я тяжело вздохнул, наполовину деланно, наполовину по-настоящему. Затем, в свою очередь сняв очки, я посмотрел на Ортегу. Её чувства отображались на лице, как на дисплее. Безотчётный страх перезагрузок и всё из него вытекающее; маниакальный материализм, судорожная вера в реальность тела, загнанная в угол.
– Ортега, – тихо произнес я, – я – это не он. Я не пытаюсь быть им…
– Да ты даже близко не можешь с ним сравниться! – отрезала она.
– Мы говорим только о перевоплощении на пару часов.
– И всё?
Она произнесла это голосом, твёрдым как сталь, и быстро надела очки, чтобы я не видел навернувшиеся на глаза слезы.
– Ладно, – кашлянув, заявила Ортега. – Представлю тебя Резерфорду. Не вижу в этом смысла, но я сделаю, как ты сказал. И что дальше?
– Трудно сказать. Мне придется импровизировать.
– Как это ты делал в клинике «Вей»?
Я небрежно пожал плечами.
– Методика чрезвычайных посланников определяется окружающей обстановкой. Я не могу реагировать на событие, пока оно не произошло.
– Ковач, я не хочу новой кровавой бойни. Это портит статистические отчёты нашего управления.
– Если и будет какое-то насилие, начну его не я.
– Гарантия хилая. Ты хоть представляешь, что именно будешь делать?
– Я буду говорить.
– Только говорить? – недоверчиво посмотрела на меня Ортега. – И всё?
Я водрузил на нос неудобные очки.
– Иногда этого достаточно.
