«Не выбраться», – мелькнула мысль в голове Колдуна.
И прежде, чем он успел произнести заклинание, которое с лёгкостью могло его спасти, вечная тьма опустилась на голову Колдуна одновременно с мастерским ударом топора резчика.
Гром и молнии обрушились на лес, земля содрогнулась. Резчик чуть не сорвался с дерева. Когда он оказался на земле и огляделся, он увидел вместо берёзки красоту неописанную в горностаевой мантии, в собольей шапочке, в вышитых торбазах. Стояла белолицая черноглазая тростиночка с такой благодарностью во взгляде, что резчику захотелось взять её на руки, прижать к сердцу и нести-нести в безопасное место.
Привёл он её домой, представил односельчанам, обручились. Играть свадьбу решили, когда родня, угнанная татарвой, вернётся. Рассказал он горюющим землякам, кто жив да в детинце подлечивается. То-то радости было!
Недельку погодя решили за ними на санях ехать, домой привезти, пока снега не слишком много намело, а то не дойдут. Снарядили охотника бывалого, чтобы было чем прокормиться в дороге, запрягли коняшку, и резчика просят:
– Поезжай с охотником, покажи, где наши остались. Вдвоём сподручней.
Страсть как не хотелось резчику в путь отправляться, молодую жену дома одну оставлять, только хозяйство наладил! Да нет уважительной причины отказаться.
Пошёл со своей любушкой прощаться.
– Ноет моё девичье сердце, не ездил бы ты, любый мой! – тревожно припала к нему жёнушка.
– Да что со мной случится? Мы туда и обратно за десять дён обернёмся.
– Возьми кусочек горностаевого меха с моей накидки. Как беда случится, сожги его!
– Что ты беду кличешь? – резчик отвечает.– Себя береги!
И в путь отправились. Резво бежит отдохнувшая лошадёнка, уже полпути пройдено. Днём охотник дичь подстрелит, ночуют у костра с горячей похлёбкой. Хорошо!
Один раз выехали из лесу, вечерело, над крутым берегом едут. Да дорога-то не торена, мало людей в живых после набега осталось, а лошадей и того меньше. Снег всё усиливается, сугробы наметает.
Тут, как назло, волчий вой раздался. Обернулись путники, жёлтые огоньки в сумраке их подковой охватывают. Охотник лук со стрелами приготовил – бить наверняка, а резчик конягу погоняет. Да ту и погонять не надо, сама мчится, что есть духу. Вдруг наскочили сани на ком мёрзлой земли на полном ходу. Охотник в сани завалился, а резчика вон выбросило и под обрыв, и снежная лавина сверху накрыла.
Охотнику делать нечего, остановиться никак нельзя, чтобы помочь другу, надо волков за собой уводить. Нахлёстывает он коня, быстрей понеслись облегчённые сани, волчья стая за ним и увязалась.
А резчик не сразу пришёл в себя от удара. Очнулся: в носу-глазах снега нет, легко, свет мерцает. Потряс головой – не привиделось – дворец ледяной, вокруг иней посверкивает. Так красиво, дух захватывает!
Пошёл побродить по залам. Пол, как паркет наборный, цветами изукрашен. Подзоры травянистыми узорами глаз тешат. Всюду сияние, блеск нестерпимый.
«Как-то надо отсюда выбираться», – думает резчик.
Смотрит – величественная ледяная статуя стоит: женщина прекрасная, а по одежде так и царица! Обошёл вокруг неё трижды резчик, любуясь талантом скульптора, а статуя возьми и оживи. Отпрянул от неожиданности резчик.
Расхохоталась мертвящим смехом ледяная красавица:
– Что пугаешься? Я Снежная Королева! Аль не слыхал?
– Нет, – замотал головой резчик. – Деда Мороза знаю, его внучку Снегурочку, русалок, – начал перечислять растерявшийся молодец. Ладонями глаза трёт, волосы льняные теребит, как морок снять хочет.
