Шеф не промахнулся с заявленным временем: от кабинета до лифта, а там спуск на пару этажей и несколько метров по коридору – заняло даже чуть меньше обещанных двух минут. За двадцать с небольшим лет этот путь с последнего этажа, так называемого Этажа Саркара, до конференц-зала, где проводились важнейшие совещания, решавшие в основном международные вопросы, владыка мог свершать с закрытыми глазами, держа в памяти каждый сантиметр, будь то лестница или лифт.
Громадный по всем меркам зал, вероятно, мог вместить пару сотен людей и даже тогда они не теснили бы друг друга. Высоченные арочные своды белого цвета и вытянутые в полстены окна расширяли и без того объем пространства. Зимой и в ветреные дни здесь бывало довольно свежо – никакие отопительные устройства не способны были сжечь всю кубатуру воздуха, что, впрочем, полностью устраивало лидера праведников. Флегонт Саркар не выносил духоты, в холоде его голове мыслилось явно лучше, чем в натопленном до отказа помещении. А что думали о том подчинённые? Это его как-то мало волновало. Вообще, особо баловать себя и кого-то Праведник №1 не желал, полагая аскетизм в быту и на работе заведомым благом. Когда не на что отвлекаться, работа эффективнее и результат налицо. Потому-то и одежда и облик праведников несли непритязательный, серый цвет – с самого начала правления бессменного руководителя. Вот когда его не станет у руля, тогда хоть чёрта в ступе выставляют на пьедестал и прославляют фанфарами, а покамест пусть обскрипятся зубами в крошево – фиг им с маслом.
Длиннющий, где-то метров в двадцать, стол из сосны (корабельной, как ему как-то подсказали) тянулся вдоль окон, сразу за ним в отдалении на стене располагался громадный жидкокристаллический экран (с полстены, не меньше) для проведения прямых трансляций с филиалами и показа различных презентаций.
Сегодня присутствовали немногие, но лишь самые необходимые Саркару люди, список которых он утвердил накануне вечером.
Босс, как и положено, занял место во главе стола. Саркар нахмурился, стул по левую сторону от него пустовал. Оно и понятно, место любимчика Староду́ба по известным причинам занимать никто не торопился, хотя его хозяину уже никогда не сиживать на мягкой, велюровой обивке. Досконально никто не знал, ведь внутренние операции, утверждаемые Бессменным – как за спиной величали главного праведника, – держались в строжайшем секрете. Но слухи – эти падальщики истины, шептали о неудачной схватке Ефи́ра Староду́ба, что и говорить, будущего сменщика Саркара, с самим Астрогором, из которой выйти победителем любимцу Бессменного не удалось. Равно как и живым. Уж несколько недель пустовало место заместителя, а никто не осмеливался даже упомянуть имя погибшего в присутствии верховного начальства. Его попусту предпочитали не вспоминать, будто и не было. Придет время, старик свыкнется и назначит нового фаворита, который в один прекрасный день усядется на пустой стул.
– Господа, я целую неделю изучал статистику всех наших филиалов, – вместо стандартного приветствия начал Флегонт; присутствующие сразу уяснили – дело с примесью дымка, надо держать ухо востро. – Мне неприятен темп, который взяли наши службы. Подумать, так не мы, а вурдалаки возглавляют правительственный круг. И осведомлены-то они лучше, и опережают нас, будто мы не снабжены аппаратурой по последнему слову техники. И сколько операций сорвано из-за того, что наши оперативники, наши лучшие специалисты…, – тут голос его сорвался, взгляд застыл на пустом стуле слева; пришлось промочить горло, хлебнув воды из выставленного загодя стакана. – А сколько у нас потерь? Так дальше не может продолжаться. Мы теряем престиж, авторитет. Теперь, когда начальник службы безопасности, Ефир Стародуб, погиб, и скажу вам, героически, утаивать от вас внутреннюю информацию не имеет смысла. В начале октября на территории Горниц, нашей северо-западной провинции, появился всеслух.
