«Вы что-то ищете?» – спросила женщина, наблюдая за тем, как Варламов роется в своем портфеле.
– Да ничего, точнее искал, но оно уже не нужно, – выкрутился Андрей.
– Тогда, раз проснулись, проходите к столу. Позавтракаете и отправитесь работать.
Молодой человек сел за кухонный стол, на котором уже была произведена сервировка – по его краям расположились две тарелки, с боков окруженные вилкой и ножом. Также гостя ожидал горячий свежезаваренный чай.
– Кушайте, Андрей. К сожалению, не очень много и не особо разнообразно, но чем богаты, – сказала Антонина.
– Да о чем вы говорите, мне всего достаточно, и самое главное – вкусно, – подхватил Андрей, – Для меня, как для человека, прошедшего войну, разнообразие незнакомо, да и особо и не нужно, вкусно значит вкусно.
– Вы воевали? А ведь такой молодой? Сколько Вам лет?
– 22
– Понятно. Хотя почему я так этому удивляюсь. Иногда мне кажется, что не осталось ни единой семьи, которую бы не коснулась эта чертова война…
Женщина немного опустила голову и вдумчиво стала смотреть в какую-то конкретную известную только ей точку, будто что-то вспоминая.
– Простите, Антонина… – начал предложение Андрей.
– Да что мы все на «Вы», я пока еще не в таком возрасте, – немного растормошившись, сказала хозяйка, – Давай на «ты», и не Антонина, а просто Нина.
– Хорошо, давайте… Ой, давай.
– Так о чем ты начинал говорить, а то я тебя перебила.
– Мы заговорили о войне. Прости меня за последующий вопрос, но я заметил, что в этом доме жили два человека, однако видно, словно второго человека здесь не было давно.
– И как ты догадался.
– Кровать, точнее матрас на кровати промялся только с одной стороны, только одна столовых приборов лежали в ящике, за другими ты пошла в другой шкаф, следовательно, давно ими не пользовалась, да и по внешнему виду жилища я понял, что не хватает мужской руки, которая могла бы заделать все огрехи с досками и входной дверью. Да и в общем, стоит сказать – догадываться и делать выводы – моя работа.
– Ты прав, я уже давно живу одна, – ответила Нина, голос которой становился все тише и тише, – Я тоже догадалась, что ты воевал. Всю ночь говорил какие-то имена, долго так говорил, не замолкая, только под утро перестал, как только первые лучи Солнца упали на землю. Как я поняла, владельцев этих имен уже нет в живых? Это твои сослуживцы?
– Да, именно они. Каждый день мне снятся и говорят со мной. Как я иногда хочу забыть прошлое, но не могу…
– Почему?
– Без прошлого у человека никогда не будет ни настоящего, ни будущего.
– Сильно сказал, я, наверное, также бы ответила. Рада бы была забыть своего Федьку, да никак не смогу.
– Он погиб на войне?
– Да, еще в 42-ом. Похоронка тогда пришла. Думала, удавлюсь, так без него жить не хотела, да и не могла. Как будто часть души вырвали и раздавили. Так и ходишь без второй половины и пытаешься ее чем-то заполнить. Кто-то заполняет работой, кто-то – алкоголем. Я в работе себя нашла – здесь на рыбной ферме работаю, много работаю. Знаешь, парень, – продолжила женщина, взглянув на нашего героя, – Ты мне Федю напомнил, такой же добрый. Поэтому я тебя к себе домой и пустила.
– Почему ты так думаешь?
– Глаза – глаза у тебя добрые. Да и ты сразу побежал, аж запыхался, как только про пожар услышал, помочь хотел. Другой бы так не поступил.
– Проницательно.
– А что ты хотел, я хоть и без высшего образования и не работаю в вашей конторе, но выводы делать тоже немного научилась. Так…, ладно, доедай и пойдем. До сих пор не могу поверить, что Петра Викторовича уже нет, такой мужик погиб. Буквально, сгорел… Он же тут почти самый старый житель.
