– Монсеньер, монсеньер, ради бога!
– Я даю вам десять минут на размышление, – сказал Фуке спокойным голосом. – Сейчас я сажусь в это кресло и жду. Если через десять минут вы будете продолжать упорствовать, я выйду. Можете меня считать сумасшедшим сколько угодно, но вы увидите!
Безмо топнул ногой в отчаянии, но ничего не ответил.
Видя это, Фуке схватил перо, бумагу и написал:
«Приказ господину купеческому старшине собрать ополчение горожан и идти на Бастилию, чтобы послужить королю».
Безмо пожал плечами; Фуке написал:
«Приказ герцогу Бульонскому и принцу Конде стать во главе швейцарцев и гвардии и идти на Бастилию, чтобы послужить его величеству…»
Безмо стал размышлять. Фуке написал:
«Приказ всем солдатам, горожанам и дворянам схватить и задержать, где бы они ни находились, господина шевалье д’Эрбле, ванского епископа, и его сообщников, к которым принадлежит, во-первых, господин де Безмо, комендант Бастилии, подозреваемый в измене, мятеже и оскорблении величества…»
– Остановитесь, монсеньер! – воскликнул Безмо. – Я ничего в этом не понимаю; но в ближайшие два часа может случиться столько бед, что король, который будет меня судить, увидит, был ли я не прав, нарушая установленный порядок перед угрозой неизбежной катастрофы. Пойдемте в башню, монсеньер, вы увидите Марчиали.
Фуке бросился вон из комнаты, и Безмо последовал за ним, вытирая холодный пот, струившийся с лба.
– Какое ужасное утро! – говорил он. – Какая напасть!
– Идите скорей! – отвечал Фуке.
Безмо сделал знак тюремщику, чтобы он шел вперед. Он явно боялся своего спутника. Фуке это заметил и сурово сказал:
– Довольно ребячиться! Оставьте этого человека; возьмите ключи и показывайте мне дорогу. Надо, чтобы никто, понимаете вы, никто не услышал того, что здесь произойдет.
– Ах, – нерешительно произнес Безмо.
– Опять! Cкажете еще раз нет, и я уйду из Бастилии и сам отнесу свои приказы.
Безмо опустил голову, взял ключи и один поднялся с министром на башню.
По мере того как они поднимались по головокружительной спирали лестницы, заглушенные стоны становились явственными криками и ужасными проклятиями.
– Что это? – спросил Фуке.
– Это ваш Марчиали, вот как вопят сумасшедшие!
Фуке вздрогнул. В крике более страшном, чем другие, он узнал голос короля.
Он остановился и взял связку ключей из рук Безмо. Последний подумал, что новый безумец проломит ему череп одним из ключей.
– Ах! – крикнул он. – Господин д’Эрбле мне об этом не говорил!
– Ключ! – закричал Фуке. – Где ключ от двери, которую я хочу отомкнуть?
– Вот он.
Ужасный крик, сопровождаемый бешеным ударом в дверь, пронесся эхом по всей лестнице.
– Уходите! – угрожающе сказал Фуке.
– Ничего не имею против, – пробормотал Безмо. – Но если двое бешеных останутся наедине, то один пожрет другого, я в этом уверен.
– Уходите! – повторил Фуке. – Если вы только вступите на эту лестницу раньше, чем я позову вас, помните, что вы займете место самого последнего из узников Бастилии.
– Я погибну! – проворчал Безмо, удаляясь шатающейся походкой.
Крики узника раздавались все громче. Фуке убедился, что Безмо дошел до последних ступенек, и тогда он открыл первый замок.
Тут он явственно услышал охрипший голос короля, который с яростью кричал:
– На помощь! Я король! На помощь!
Ключ от первой двери не подходил ко второй.
Фуке пришлось перебрать всю связку.
В это время король, не помня себя, безумный, закричал диким голосом:
