– И вот я приехала просто так, – сказала она, – попробовать. Может, я еще и не подойду…
А мы уже с директором раз пять переглядывались и глазами говорили друг другу: «Берем! Обязательно берем!». Как и другим, прошедшим на третий тур, дали ей задание подготовить большой этюд. Только на этот раз отказались от любовной тематики, а остановились на чем-то таком, мелодраматичном.
Только когда она ушла, директор раскрыл папку с ее документами и посмурнел.
– А ведь у нее действительно нет паспорта. Как быть?
– Не быть педантом, – ответил я. – Что-нибудь придумаем.
И вот наступил третий тур. Прошло несколько этюдов, и секретарша вызывает Веру… Вспомнил! Ее звали Верой. А вот как ее фамилия, не помню…
– Винникова, – подсказала Санстинна.
– Винникова? Может быть. Да, точно! Вера Винникова. Э-э-э… значит, вызывает секретарша Веру Винникову, но не успевает полностью произнести фамилию, как Вера влетает в комнату. Захлопывает за собой дверь и держит ее. А дверь ходуном ходит. Наконец распахивается, и в проем с трудом протискивается здоровенный бородатый мужик с огромным крестом на шее. Он глядит на нас злющими глазами и говорит:
– Какое вы имеете право… мою дочь?
А голос у него громоподобный. Он не кричит, но от его голоса вся комиссия задрожала.
Вера тянет его за руку.
– Тятя, тятя, при чем тут они? Я сама…
Но он отталкивает ее и направляется к нам.
– Я сейчас разберусь с ними.
Ужас! Вся комиссия попряталась под столы!
– И ты там был, – язвительно вставила Санстинна.
– Нет, меня там не было, – спокойно возразил Виксаныч. – Я, ха-а хм! Я не успел. А директор из-под стола кричит что-то о милиции, и даже паспорт упомянул. Вера закрывает нас то грудью, то спиной, и все время молит:
– Тятя! Дорогой, любимый. Я вернусь, я уеду с тобой, только не трогай…
А он толкнул ее так, что она упала, но успела ухватиться за его ногу и не дает ему к нам приблизиться. Он волочит ее по полу, она рыдает и молит его, молит…
– Такое можно было увидеть только из-под стола, – заключила Санстинна.
– Да нет же! Говорю тебе, я не успел, – отмахнулся Виксаныч. – Он-то свою роль не так хорошо сыграл. Нас поразили его габариты. Но в следующую минуту я узнал в нем настройщика пианино из нашей филармонии. Короче говоря, когда из-под стола директора прозвучало что-то вроде того, что мы больше так не будем, Вера встала, отряхнулась и сообщила:
– Роли исполняли…
Опять перерыв, буфет, хохот и поздравления в мой адрес в приобретении такой студентки.
Все педагоги ее сразу полюбили, она успевала по всем предметам. Однокурсники ее тоже полюбили, но и уважали. Вера так сумела поставить себя, что никто и не помышлял с ней флиртовать.
Она была верующей, и это придавало ей некий ореол святости. Ха-ахм! Представляете, каково ей было на диамате и истмате? Особенно на экзаменах. Ведь приходилось доказывать то, во что ты не веришь! Тем не менее сессию она сдала блестяще. Однако что делать с ее документами, мы так и не придумали.
Она уезжала на зимние каникулы домой и надеялась своими пятерками уломать отца. Вернее, даже не надеялась. Только сказала:
– Попробую…
– А ты не говори ему, куда ты поступила, – предложил директор. – Хочешь, я тебе достану справку из медицинского училища?
– Я не могу обманывать отца, – сказала Вера, и директор покраснел. – Я попробую его убедить.
Но убедить не получилось.
И когда она вернулась ни с чем, я познакомил ее со своим другом-адвокатом. Выслушав ее историю, тот сразу нашел простое решение. Ей надо в своем городе пойти в милицию и написать заявление об утере паспорта. И получить новый. Все!
