– Вы ничего не путаете? Может, из рогов ыронга?
– Нет, ардесса. Я ничего не путаю, – мастер скрестил руки на широкой груди, довольный произведенным впечатлением.
– Вы убили вайифа? – шепотом спросила я, подойдя чуть ближе.
– Для этого нет нужды. Тем более я больше по оружию, чем по охоте.
– И, тем не менее, прежде, чем я куплю рубаху, я бы хотела услышать ее историю. Потому как знаю, что с умерших своей смертью животных человеку запрещено что-либо брать себе. Иначе семь родов его будут прокляты.
– Все так, как вы сказали, – начал кузнец после недолгого молчания. – А история проста. Как известно, вайифы живут очень долго. Один раз в жизни они сбрасывают рога, устав от их тяжести. Происходит это примерно раз в сто лет. Потому этот материал такой редкий и чрезвычайно дорогой. Но мне посчастливилось выменять его у одного ална на десять мечей и десять доспехов из арколской стали. Цена высока, но оно того стоило. – Он пожевал губу. – Рубаха состоит из тонких пластинок, вырезанных из рогов и сшитых между собой секретным швом, придающим изделию одновременно прочность и подвижность. Да, вес у этой вещицы имеется, но она в разы легче доспехов и не спасет разве что от пасти дракона, да и то, если Первый решит проглотить вас целиком.
– Звучит убедительно, – заворожено проговорила я, внутренне сжавшись от описания своего самого страшного кошмара и причины, почему я не летаю. – И что же вы хотите за столь редкую вещь?
– Двадцать тысяч местных.
Ожидаемо, но… Мои глаза округлились.
– Боюсь, у меня столько нет.
– Но вам эта рубаха нужна, не так ли?
– Придется поискать доспехи за меньшую цену.
– Хорошо. Я готов отдать ее за восемнадцать тысяч. Меньше – никак. Сами понимаете, материал, работа, знания… – мужчина развел руки в стороны и пожал плечами.
Умом я понимала, что цена этой вещи даже выше, чем просил мастер, но отдавать такие деньги было не в моих правилах. Даже за то, что однажды могло спасти мне жизнь.
– Спасибо. Я вынуждена отказаться.
Поджав губы, я направилась к выходу и уже на пороге случайно зацепила рукой торчащий из двери гвоздь. Раздался треск рвущихся ниток, и бесформенная тряпочка, бывшая некогда повязкой, упала на пол.
– Извините, ардесса. Давно стоило его забить, – подбежал кузнец.
– Все в порядке, – я провела пальцами по запястью, достала из кармана приготовленный на такой случай кусок новой ткани и принялась заматывать руку, не придавая значения вниманию случайного зрителя.
– П-п-печать, – глаза мужчины полезли на лоб, он побледнел и весь съежился. – Воин Пламени.
– Что вы сейчас сказали?
– В-в-воин Пламени. Это вы? Он говорил о вас!
– Кто? – я схватила мастера за плечи, тряхнула что было и сил и впихнула обратно в лавку.
– Тот голос из моих снов. Он показывал мне эту печать, – широкий лоб покрыли капли пота.
– Что он говорил?
– Отдать то, что попросит Воин Пламени. – Неожиданно он подскочил и убежал в подсобное помещение. А вернулся, крепко прижимая к груди почти белую рубаху. – Вот, возьмите, пожалуйста, ардесса. Это подарок.
– Нет, так не пойдет, – я попыталась вложить вещь обратно в руки кузнеца.
– Прошу вас! Не обрекайте меня и мой род на гибель.
– Это тот голос из снов так сказал?
– Пожалуйста, не спрашивайте. Просто возьмите свое и уходите, – в его словах было столько отчаяния, что пришлось подчиниться.
– Я обязательно расплачусь, – заверила я, подходя к долару и укладывая подарок в сумку.
