По проспекту Папирова, вдоль кольца своего яруса, на попутных автобусах и трамваях я добрался до поезда. Он увезёт меня в недра Города, где и находится завод. Очередь желающих поскорее очутиться на работе растянулась на пару десятков человек. Вагон за вагоном состав заполнялся. Я скользнул последним, чтоб первым же и выйти на остановке. Поезд тронулся, мягкий разгон слегка разбередил желудок, и меня лбом прижало к стеклу. Там мелькали огни Города, пока все мы постепенно прятались в его нутре. Света всё меньше, только искусственные Солнца, вызывающие тошноту. Я закашлялся, успев прикрыться рукой. На пальцах остались маленькие капли крови, на зубах плёнка с привкусом железа. Вытер всё об штанину и приготовился выходить.
Станция первых Воздвиженцев. Традиционно главная в Городе, как бы глубоко и неприметно она ни находилась. Чувствую спиной жар голодных до работы Граждан. Дышат мне в спину, взглядом жгут затылок. Даже так определят бывшего военного, решившего по наивности, что после службы ему рады на производстве. Знали бы они, что я ничем от них не отличаюсь по своей сути, так не вели бы себя столь мерзко. Я же их не корю за то, что они струсили когда-то пройти срочную службу и всю жизнь провели на заводе! Сколько бы лет ни прошло, а общество как было разделено, так таковым и осталось. Совет до сих пор считает, что все преданы Троебожию, пока сами Граждане искренне ненавидят каждого, кто когда-то в руки взял автомат, чтоб истреблять Анухе на изгибах Плутона. Ведь каждый солдат тоже человек! И ему не чужды обычные человеческие чувства. Сострадание, любовь. А ещё огромный стыд за то, каким был раньше…
Так и вышло, что после остановки поезда и открытия скрипучих дверей я первым добрался до пропускного пункта. Пересёк его и тут же рванул в рубку бригадиров. Мне нужен был один конкретный, с его помощью начнётся цепочках событий, обязательных для прохождения сегодня. Не смогу нормально спать, если не верну должок Хопу за продажу моей Диты. Ему стоило подумать, что у меня, как у бывшего военного, есть разрешение на ношение личного оружия в любой ситуации и даже в пределах Тетра. Глупый Хоп так же не принял в расчёт, что квота на убийства у Пурпурной армии расширена. Да, служба оставлена с десяток лет назад, но документы всё ещё при мне. Придётся скрепя сердце воспользоваться старым способом возвращать себе гордость.
– Дол?
– Да, Нис? Что хотел?
Давний знакомый. Учились вместе в военной Академии, он не прошёл итоговый экзамен, от чего сначала впал в запой, а потом переучился на бригадира. Вполне неплохо по итогу, только в промежутке я испытывал жалость к его скромным заслугам. Посмеялись бы вдвоём много лет назад, узнав наперёд, что я после службы буду работать под его пристальным, но справедливым надзором.
– Мне сегодня нужно пораньше уйти. Крайне срочные семейные дела.
Высокий худощавый Дол поднялся со стула, оглядываясь по сторонам. К началу смену его кабинет ещё не заполнили другие бригадиры, однако уши есть везде, и даже там, куда не дотянется ни один любопытный глаз. Если не Совет, так Троебожие обо всём узнает.
– Прям срочно надо? – он перешёл на шёпот. – Я-то не против, только план увеличили, и итоговую документацию надо сдать не позже окончания Отсчёта.
– Я отработаю сегодня двойную норму и на следующей неделе возьму пару дополнительных часов. Само собой оплату с тебя не возьму за переработку. Что скажешь?
