Девушку звали Колеттой, и она тоже была иностранкой, правда, никакого барьера у нее, отродясь, не существовало: ни языкового, ни этического, ни психологического. Она без умолку лопотала то на французском, но на английском, то на бог весть каким языке. Неудивительно, что компаньоны по игре называли ее Котлеткой, ведь она могла превратить в лепешку не только мозг зомби, но и живого мыслящего человека.
«Excite mes nerfs et je vais baiser ton cerveau3», – гласила татуировка у нее на руке, глубинное значение которой постигла только Джилиана Ван Де Блейк и молчаливый Пьер.
Макарошку звали Марком. В реальной жизни он был поваром, который засорял чат игры рецептами итальянских паст, за что и получил свое прозвище. Узнав, что попал в волшебный мир, Макарошка ни капельки не удивился, зато его шокировало то, что Батис и Джилиана оказались самыми настоящими ведьмами, к которым он причислил по ошибке и Шильду, не догадываясь, что в душе она – злой и вредный гном.
– Ван Де Блейки отравили жизнь в Локсе, теперь игру превратили черт знает во что, – недовольно проворчал Хуз, сверля Шильду недружелюбным взглядом, – не зря ты меня в игре бесила. Видно чуял, что ты и есть та самая мелкая и злая паршивка, что попортила мне… хм… кровь, а Мультику – кукуху!
– Заткнись, вонючка! – дружелюбно, по старой доброй привычке, огрызнулась Шильда.
– У нее даже кровь отрицательная, что уж говорить о характере? – попыталась разрядить обстановку Джилиана Ван Де Блейк, напряженно всматриваясь во тьму Ржавого леса.
– Так вы злые ведьмы? – спросил Макарошка, нервно заряжая винтовку, только что мирно болтавшуюся у него за плечом, серебряными пулями.
– Я ангел, честно слово! Просто на метле быстрее, – ослепительно улыбнулась Макарошке рыжеволосая ведьма, тут же снискав его полное и безоговорочное доверие, ведь красивые и дружелюбные женщины не могут быть злыми и коварными ведьмами – это каждый знает.
– А я ангел на 98%, но… ох, уж эти 2%! – не отставала от подруги крошечная Батис, которую больше беспокоила серебреная колотушка в руках болтливой блондинки, чем толпа живых мертвецов, медленно и верно ползущих к ним из чащи леса.
– Чушь! Рядом с бабулей даже дьявол читает молитву, а Батис вообще не подарок, – мрачно заверила присутствующих Шильда, но ей никто не поверил.
– Но и праздник не каждый день! – звонко воскликнула Котлетка и звонко рассмеялась, и вдруг Пюрешка перезарядил свой диковинный револьвер и выстрелил в Батис, точнее выше ее головы, угодив во что-то, сразу же превратившееся в кровавое месиво.
Макарошку, стоявшего ближе всего к зомби, обдало фонтаном красных брызг, которые заляпали плащ, шляпу и даже лицо. Посмаковав их во рту, он заверил присутствующих, что это не итальянский соус, а наитухлейшая из всех мертвечин.
Котлетка припрыжку бросилась во тьму, играючи размахивая из стороны в сторону огромной колотушкой.
– N'attendez pas un miracle, miracle vous-même4, – пролопотал Пюрешка и с жаром присоединился к подруге.
Макарошка проредил изгородь из живых мертвецов серией громких выстрелов, которые должны были привлечь к ним всех зомби в радиусе мили, о чем с гордостью и сообщил.
Мультик и Хуз с открытыми от удивления ртами наблюдали за тем, как быстро эта троица превращает толпу живых мертвецов в блюда некротической кухни.
Котлетка одним мощным ударом колотушки превращала мертвецов в ровные круглые лепешки. Пюрешка, ловко перезаряжая револьвер, перекрасил Ржавый лес в кровавый цвет. Макарошка стрелял дробью, разрывая тела нежити на сотни кусочков.
