Винченцо. История страсти, вторая часть - страница 8

– Ты какой-то дерганный, – заметил брат, спокойно прикуривая ментоловую сигарету

– У босса нехватка витамина С, то есть секса, – тихо заметил Фернандо, на котором я чаще всего срывался

Я холодно посмотрел на него и тот замолчал, а вот легкий смех Лучиано разнёсся по амбару, где мы ждали пока окончательно загрузят товар.

– Может сегодня объявим день сладких кисок? – предложил тот сплевывая на землю, словно вкус сигареты показался ему отвратительным

– Сначала покончим с этим дерьмом, – ответил я и прошел к работникам.

Сладкие киски волновали меня сейчас меньше всего. Да мои нервные повадки говорили о моем явном недотрахе, но это всегда держало меня в тонусе. Я словно всегда был на взводе, как «Бешеный Макс» готовый ко всему и всегда. Я запретил себе отныне давать слабину. Я дорого заплатил за каждое проявление малейшей слабости с моей стороны. Теперь я знал цену за это и не готов был платить такой монетой. Жизнь дона Каморры: это вечный контроль и напряг. Как бы я не убегал эта хреновая участь настигнула меня.

На улице было жарко. Теплый воздух наполнял легкие. В последнее время мне с трудом удавалось дышать полной грудью. Ненавижу эту часть себя. Я думал о ней. Изредка, но все же позволял себе эти мысли, которые накрывали меня с головой в самые неудобные моменты. Я, кажется, смирился видеть ее образ каждый раз перед сном. Голое тело Эстель всегда ложилось рядом со мной в постель. Находясь в пьяном бреду, я всегда ласкал ее, боясь испугать. Не хотел, чтоб мои видения исчезали, радуя меня хотя бы по ночам. Фернандо однажды предложил мне отыскать прохвостку, вернуть и наказать. Как вы думаете, что я тогда сделал с его сломанным носом? Правильно, разбил о ближайшую стену во второй раз. Слыша ее имя, я становился чертом во плоти. Мои тормоза срывались. Мне самому нужен мозгоправ. Пожалуй, пора одолжить его у Лучиано.

Мои психи усилились, когда фараоны попытались просунуть прослушку в мой дом. Со времен моих прадедов такое было впервые. Такое не могло остаться в стороне. Эта тема была у всех на устах. Все разжевывали каждую деталь этого гребанного дня словно безвкусную жвачку. Как-то утром охрана сообщила о подарке. Отправителем был местный мебельный завод. Венецианский стиль дивана воплощал в себе все элегантность той эпохи. Обтянутый мягкой тканью высокого качества, диван имел изящные изгибы и декоративные элементы. Он восхищал своими изысканными деревянными ножками, украшенными резьбой и золотистыми акцентами. Плавные линии и мягкие формы создавали ощущение, что это изготовили старинные мастера, а цветовая гамма отлично вписывалась в интерьер виллы. Когда подарок внесли в коридор и поставили по самой середине, все служанки, что проходили мимо, начали восхищенно вздыхать. Это и вправду было настоящие творением.

– Очень красиво, – отозвался Фернандо

– Да, я тоже так считаю, жаль, что он совсем не вписывается в общую картину дома, – с притворной печалью сообщил я

– Как прикажешь поступить, босс? – спросили парни из охраны

– Грузите обратно, пусть украшает прихожую на вилле у моря, – ответил я и направился в кабинет.

Во мне кипела вселенская злость. Я хотел разорвать этот элемент декора и отправить прямо в полицейский участок. Эта деревяшка была полностью напичкана прослушками. Хорошо, что у нас были верные люди в органах, которым мы начали платить значительно больше чем в прошлом и это дало свои плоды. Наш человечек сообщил, что нами серьезно интересуются спецслужбы и элитное подразделение полиции: карабинеры. Эта задумка, вполне могла увенчаться успехом, если бы не верные мне люди. Мне пришлось притвориться и подыграть им, сказав ерунду о несоответствии с интерьером и отослать это дерьмо подальше от дома. В кабинет, конечно, я бы его не поставил, но в любом другом уголке дома, всякая информация могла использоваться против Каморры. Федералы давно сидели у нас на хвосте, но у них никогда не было достаточно улик для задержания. А после идеи отца со сторителлером и очисткой имени, так и вовсе семья Гуэрра начали считать обычной семьей бизнесменов. Весь нелегал стал максимально подпольным и скрытым от любопытных глаз. Времена менялись. Идти явной войной против государства было глупо. Сейчас у Гуэрра были иные планы и Лучиано готовился для будущего поста в сенате. После его возрождения было решено стереть его биографию, и нарисовать новую личность. Здесь явно не хватало умелой руки Эстель, которая могла слепить из грязи настоящую конфетку. Но был нанят новый штат сотрудников, которые повседневно работали над политическим и социальным образом брата, который частенько навещал соответствующие мероприятия, участвовал в жизни граждан и занимался активной благотворительностью.