Почему-то я оказалась не в больнице, а в квартире Стивена. Я тщетно пыталась вспомнить. Звонок. Он ответил. Удар. Темнота. И глаза. Зеленые глаза! Они стали проводником и осветили тьму, едва не поглотившую меня.
– Как ты?
Стивен застыл на пороге спальни, подперев плечом дверной косяк. Только из душа: капли воды стекали с волос, оставляя на обнаженной груди сверкающие дорожки и разбиваясь о края полотенца. Аромат его геля для душа, моих духов с малиной… Все так привычно… и так больно.
Прокашлявшись, Стивен медленно подошел к кровати.
– Ари…
Я отчего-то испугалась. По рукам бежали неприятные мурашки-воспоминания. Кошмар не был сном. Синяки от грубых пальцев – немые свидетели. Проведя ладонью по волосам, я собрала их в неаккуратный пучок.
– Ари?
– Да? – приглушенно отозвалась я и отпустила волосы. Стивен присел на край, и я стерла капли воды с его щек: на их место с волос упали новые. – Что с Адамом?
– Жив. Меня заботит твое состояние.
– Думала, будет хуже, – призналась я. – Кажется, он ударил меня будильником… – Я машинально потерла голову. – Но, похоже, обошлось.
– Да, обошлось, – глухо повторил Рэтбоун.
Я потянулась к Стивену: неприятные воспоминания, будто чудовища, спрятались от света – его зеленых глаз. Стив улыбнулся, когда я подползла и села ему на колени. Крепко обнял, прижал к себе.
Увы, часть меня находилась в квартире Адама. Эта часть эгоистично понимала, что Стив чувствует вину за произошедшее. И теперь напоминая: «Меня могли изнасиловать, меня могли убить! Если бы ты меня не отпустил, я была бы в порядке», – я могла оставаться с ним рядом. Но я никогда не хотела, чтобы он любил меня из жалости. Манипуляции не несут счастья, как и фальшивые чувства. Поэтому я сказала то, что должна была сказать:
– Спасибо, Стив. Я ничего не помню. Мы пили в баре, потом Адам позвал меня домой, и, кажется, начал кричать, да? Я звонила тебе, потому что он не рассчитал силу и ударил меня о дверцу шкафа… Так?
Рэтбоун нахмурился и пару секунд изучал мое лицо. Сколько же во мне грязных тайн…
Я невинно улыбнулась.
– Все было так, как ты сказала, – подыграл Стивен.
И он приподнял мой подбородок указательным пальцем, поцеловал в губы. Его дыхание похоже на штормовой ветер. Но поцелуи не стали глубже. Меня чуть не изнасиловали, и мы оба это знали.
– Отдохни, я сделаю какао.
В голосе столько заботы, искренности… любви?
Оставшись в комнате, я откинулась на постель. Темно. Чтобы понять, какой сейчас час, я, закутавшись в простыни, направилась к огромному окну. Распахнула шторы и замерла: тысячи разноцветных огней на верхушках зданий, автострада сверкает фарами машин, вдалеке яхты. Я словно оказалась в голливудском фильме и исполняла роль главной героини.
– Красиво, правда?
Стивен, одетый в домашние брюки, поставил на тумбочку кружку с шапкой маршмэллоу, поравнялся со мной и провел ладонью по каждому позвонку. Я судорожно вздохнула. Мне нравилось, когда он касался меня. Но не нравилось гадать, станет ли это прикосновение последним.
– Ты точно в порядке? В больнице сказали – ушиб и легкое сотрясение. – Стивен решил, что моя реакция – последствие травмы.
Милый, я привыкла к ударам судьбы… Но когда мое сердце разбиваешь ты, каждый раз словно впервые.
Стив серьезно добавил:
– Мне позволили забрать тебя домой… Теперь я сомневаюсь, правильно ли поступил.
– Я была в больнице?
Резкие вспышки во тьме: больничные халаты, крик Стивена, яркий свет, автомобиль… Джерада?
