***
За упрямое нежелание прогибаться, Лёшка часто попадал под раздачу. А за умение дать сдачи и нагнуть в ответ – был самым частым «заседателем» знаменитой «губы».
По истечению двух месяцев уже не так бесила короткая стрижка, не так доставали «деды», организм, и до этого знавший, что такое спортзал и силовые упражнения – без проблем приноровился к бесконечным отжиманиям и пробежкам при любых погодных условиях. Единственное, чего хотелось постоянно, так это выспаться и… трахаться. Вика снилась почти каждую ночь. Не смотря на смертельную усталость, каждое утро просыпался от болезненного стояка. И уже сам, не дожидаясь чьих-либо приказов, наяривал круги на полигоне, упражнялся с гирями, демонстрировал идеальную технику рукопашного боя, лишь бы не думать о Некрасовой хотя бы несколько часов подряд.
Долгожданную передачку от матери так и не попробовал.
Когда на кануне присяги вызвали в дежурку, сообщив о посылке, Лёшка с Русым находился в бытовке.
— Гончаров, — ворвался дежурный по части, высматривая его среди присутствующих, — там тебе посылка пришла. Дуй на пост.
— Братан, тащи её сюда, — оживился Руслан, потирая руки. — А я сейчас наших позову и чайку организую.
Лёха рванул с места, на ходу матеря дежурного, что не прихватил посылку с собой.
— Так не положено, — возмутился тот, удивляясь несообразительности «духа». — Осмотр сумки только на месте. Потом уже можешь забрать в часть.
Расстояние к дежурке преодолел за считанные минуты, но когда влетел в помещение, то просто остолбенел, наблюдая, как несколько добротных морд склонились над сумкой, дегустируя её содержание.
— Это чё здесь такое? — охренел, рассматривая одного из «дедов», жравшего из банки домашнее варенье и тут же закусывал медовыми пряниками.
— Ой-ой-ой, маменькин сыночек! — ехидно оскалился тот, уплетая сладость. — Только не плачь, ага? — продолжая насмехаться, не спускал с Гончарова пристального взгляда, специально ввязывая в конфликт. — Ммм, как вкусно. Мамке привет передавай. Скажешь, Барс оценил, — и в подтверждение своих слов смачно рыгнул, за что мгновенно и поплатился, словив сокрушительный удар в челюсть.
Напевая под нос «Крошка моя, я без тебя скучаю…» Руслан вытащил из розетки миниатюрный кипятильник, отставил на подоконник вскипяченную воду и взялся за нитки, собираясь пришить оторванную на утреннем построении пуговицу. Периодически прислушиваясь к шагам, ловко орудовал иголкой и глотал набежавшую слюну, представляя, как сейчас заморит червячка.
— Бл*дь, — неожиданно подскочил с места, вспомнив, как на прошлой неделе «деды» перевернули верх дном его посылку. Выскочив в коридор, как угорелый понесся на проходную, на бегу перепрыгивая через цветущие клумбы. У самого адреналин зашкаливал. Если Гончаров войдет в раж, его уже никто не остановит и похрен, что вокруг офицеры.
Влетев в помещение, Руслан наткнулся на руководство и вовремя сбавил обороты, наблюдая представшую разруху. Мало того, что повсюду валялись разнесенные в щепки стулья и раскрошенная выпечка, так ещё и дежурный красовался разбитым носом, видимо, получив ни за что ни про что.
Трое «дедов» корчились на полу, грозясь проломить Лёхе бошку, а сам Лёшка вырывался из рук удерживающих его офицеров и грозился в ответ переломать зажравшимся с*кам ноги. Досталось и ему. На окровавленном лице только голубые глаза горели диким бешенством и излучали такой негатив, что любой, изъявивший желание успокоить его, тут же отступал назад, боясь попасть под раздачу. А то, что в состоянии аффекта Лёха мог вырваться – было ясно и так.
