— А ты повода не давай – и не буду лить. Подожди-подожди, — прикрыла рот ладошкой, распахнув заплаканные глаза, — так ты поэтому звонил, да? А мы тебя так поддержали, называется!..
Пришлось успокаивать, объясняя одно и то же бесчисленное количество раз: всё хорошо, операция пустяковая, ему похрен на Вику, у него свои планы на жизнь. Было ли больно? Ни капельки. С чего она вообще взяла, что он грузился по этому поводу? Да плевать он хотел на Некрасову с высокой колокольни. Ага.
— А Машка где, — решил сменить тему, воспользовавшись паузой.
— Так на хореографии. Скоро придет. Вот радости-то будет, она так ждала тебя. Кстати, кушать хочешь? — засуетилась вокруг, то ласково касаясь волос, то с тревогой заглядывая в глаза.
— Хочу, — вздохнул с облегчением. — Голодный, как волк.
Комната встретила его в том же состоянии. Казалось, никто в неё не заходил, ни к чему не прикасался. Всё на своих местах. Даже оставленная на столе книга по технологии машиностроения так и осталась нетронутой, напоминая о былой жизни и таких смешных надеждах.
— Мам, я через неделю уезжаю, — огорошил родительницу, решив не откладывать в долгий ящик предстоящий разговор.
— Как? Почему? Куда? — посыпались вопросы, на которых заведомо были заготовлены ответы.
— Сначала в Москву, а там будет видно, — присел за стол и втянул в себя аромат приготовленных на пару вареников с картошкой.
— Ничего не понимаю. А как же твои планы насчёт охраны?
Лёшка снова ударился в объяснения, рассказывая об армейском друге, его брате и заманчивой перспективе быстро стать на ноги.
— Ты думаешь, в жизни всё так просто? — Надя достала очередную порцию вареников, и внимательно посмотрела на сына, удивляясь, насколько изменилось его мышление. Будто и её Алёшка, а с другой стороны… Даже манера речи поменялась. Сейчас, когда перестала плакать, а руки почти не дрожали, смогла рассмотреть произошедшие в нем изменения.
Возмужал – бесспорно. На руках виднелись загрубелые от постоянного отжимания на кулаках мозоли. Стал ещё выше и шире в плечах. Не смотря на двадцать два года, в уголках глаз залегли мелкие морщинки. Он говорил, что в армии слыл отличным стрелком и что практически не расставался со снайперской винтовкой. Видимо, эти морщинки стали результатом частого прищура. Но именно в таких родных голубых глазах больше всего присутствовало отчуждение. Точно! Больше всего изменился взгляд. Ещё и шрам этот… чтобы не говорил, а тут нужно время. К такому не возможно привыкнуть за полчаса. Видно, что зашивал профессионал, так как шрам получился ровный, аккуратный, но всё равно в венах стыла кровь, стоило представить, через что он прошел в одиночку из-за нежелания тревожить её.
Лёшка горько усмехнулся, наколов на вилку вареник. Рассматривал его с минуту, а потом откусил небольшой кусочек, прикрыв от наслаждения глаза.
— Я не думаю, а знаю. — И раньше не витал в облаках, и сейчас не страдал подобным. — Но и здесь не останусь. Не хочу.
— Если ты переживаешь из-за Вики…то она уехала сразу же после свадьбы, — поспешила проинформировать Надя. Вдруг передумает уезжать?
— Мам, я принял решение ещё в армии. Тут нет перспектив. Абсолютно. Я обещаю помогать и приезжать как только будет возможность. Но вначале придется туго, сама понимаешь.
— А ведь год назад тебя всё устраивало, — возразила, хотя знала, что так и будет. Многие после армии уезжали в большие города в поисках лучшей жизни. Просто не успела подготовиться. Неделя – это ведь так мало.
