– Не нужно было так баловать родителей, – заметила Оля, закуривая и думая про себя. Уж ее-то матери хватило бы чьего-то ответа, что она где-то в командировке. Уже года три, как они обменивались с матерью не более, чем тремя-четырьмя фразами в день. И это вполне устраивало и ту, и другую.
– Моя мать, наверное, обрадовалась бы, если бы я ушла к кому-то, – сказала Оля, – она бы себе тогда мужичонку сюда привела. Или с отчимом бы сошлась снова. Я не понимаю, чего ты трясешься? Я со своей почти не разговариваю. И не думаю, что Марина так уж все вам рассказывала…
Семья Иры и Марины для Оли всегда была костью в горле. Сама она никогда не видела таких отношений. Где-то глубоко в детстве осталась мечта пройтись по улице, держа за руку маму и папу и рассказать кому-то «а вот мы ходили с мамой и папой…» У матери уже давно было своя жизнь. В школе это Олю еще задевало, а потом… А потом даже стало удобно – вот так… Как чужие… Оля искренне не понимала, зачем родители могут интересоваться передвижениями совершенно взрослого самостоятельного человека. Делать им что ли нечего?
– Да, в последнее время она отдалилась от всех нас, – сказала Ира, – Постоянно говорила «это мои дела» или «у меня своя жизнь». Родителей это обижало, но мы думали, что это просто бравада. Все девчонки это переживают.
– Ничего себе – девчонка!
– Ну для них она всегда будет девчонкой. И для меня тоже. Младшей сестрой. Младшей!
– Вот потому, наверное, она и ушла. Ей надоело быть для них девчонкой, а для тебя – младшей. Надоели ваши нотации и вопросы…
– Почему ты так думаешь? Она говорила об этом?
– Немного. Я ее не понимала, потому что моя мать в мою жизнь не лезет. Хоть и живем в одной квартире. Видишь, я даже не могу сказать «живем вместе»? Просто в одной квартире. На одной жилплощади. Но я могу себе представить, каково было Марине, когда ее все время спрашивали – где была, с кем была, почему вернулась поздно.
– Не так уж ее и притесняли. Марина живет с родителями, а когда люди живут вместе, разве у них может быть у каждого абсолютно своя жизнь? Тем более, что это – родители?
– Бывает и по-другому, – грустно заметила Оля, закуривая очередную сигарету, – Ира, я не знаю, чем тебе помочь. Я к тебе и к вашим старикам хорошо отношусь, но я правда не знаю, что можно сделать.
– Может в милицию?
– Делать больше нечего нашей милиции, кроме как выяснять кто с кем живет! Ты что? Кроме того, Марина тебе никогда этого не простит. Она же все понятно написала! А потом… Ты же не знаешь, с кем она. Может, ее мужчине с милицией дел иметь нельзя. И ты всех только подставишь. Она же совершеннолетняя…
– Послушай, – Ира встала и тоже вытащила сигареты. Было видно, что ей как-то неловко курить прямо в комнате. Она посмотрела на Олю, та кивнула головой, затягиваясь и давая понять «здесь, у меня в комнате – все можно».
– Может, ты можешь вспомнить что-нибудь, что мне поможет… Вот, например, был ли кто-то, кто хотя бы считался ее парнем? С кем она может поддерживать связь? А вдруг ее заставили написать эту записку?
– Ира, не играй в детектива.
– И все-так?
– Позвони Игорю. Он за ней ухаживал где-то месяц назад.
– У тебя есть телефон?
– Откуда?
– А фамилия его?
– Что-то типа Соколов… Или Соколовский… Или Соболев…
– Или Соболевский, – печально закончила Ира.
– Ну я правда не знаю. Я его что, по фамилии называла?
– А где он работает?
– Заканчивает КПИ.
