Виолетта, или Девушка со шрамом - страница 17
За время пока он катался с Виолеттой он привык к ней, ее внешности и шрамы его не трогали. С одной стороны, она была очень симпатичной девушкой, с другой стороны, лицо у нее казалось так испорчено, что вызывало отторжение. Виолетта шла с ним всегда с правой стороны, так чтобы он не видел изуродованной части ее лица. И в машине она сидела справа. Он приходил в гостиницы и рестораны с разными девушками. Но с такой, которая носила на лице шрамы никогда.
– Здесь недалеко, – сказал он и показал вправо. – Тоже на набережной.
Темнота скрывает шрамы
Они шли вдоль набережной.
– Красиво, – сказала она и кивнула на воду всю в томных огнях полуночи.
– Сейчас посмотришь, как это выглядит сверху. Гостиница находится на десятом этаже, а еще выше бар «Мерси». Шикарное место.
В этот момент Виолетта заметила, что он держит ее за руку, и она впервые не отнимает у него руки. В гостинице ее взяли за руку, потому что так было нужно, чтобы та девушка-администратор подумала, что они вместе. Если бы она так подумала, то и вопросов к ним не возникло. Почему он с ней возится, почему водит с собой и хочет помочь. Это чисто человеческое качество или что-то еще. Наверное, он хороший человек. И она о нем плохо думала, когда он со сцены спускался весь облепленный девушками с выражением лица обласканного порочного мальчика.
Ночь искажает пространство, поэтому она любит ночь больше чем день. Она дитя ночи. Днем виден ее недостаток, а ночью все иначе. Тени скрадывают предметы и плохое могут сделать хорошим, а хорошее плохим. Человек хочет сделать тебе услугу, оказывает внимание, а тебе кажется, что он от тебя чего-то хочет. Ночью особенно в клубах кажется, что ты всех знаешь и тебя все знают. Общаться проще. И помогает алкоголь, как деформатор отношений. Ей показалось, что она сейчас хочет алкоголя, чтобы обострить те чувства, которые она испытывала ко всему вокруг. Камень, вода и вот этот гранитный парапет, через который можно упасть. Да, через него в любое время можно упасть и совсем пропасть в бездне воды без следа или приблизившись в последний момент очнуться от его завораживающего гипнотизма и отпрянуть. Задуматься в ночи, на границе дня и ночи о жизни и понять, как она интересна и важна, что чего-то еще не сделано, не испробовано. Ее жизнь была именно такой. Она как будто шла по границе чего-то, по краешку хребта или пропасти и ее манило то в одну сторону, то в другую, а она шла по неровной линии своей жизни.
– Нам сюда, – сказал Грэмми, когда она подошли к современному зданию новой высотки.
Они подняли по ступенькам. Он открыл стеклянную дверь, и они вошли.
– Здравствуйте, – сказал Грэмми. – Катерина сегодня не работает?
– Нет, сегодня моя смена.
– Нам нужен номер.
– Пришли бы на полчаса раньше или позвонили.
– Вас, кажется, Наталья зовут?
Девушка кивнула.
– Помогите нам как-нибудь.
– Не знаю, чем вам помочь. Свободных номеров нет.
– Нам на одну ночь. Мы утром уедем.
– Я понимаю, – сказала администратор, глядя в экран компьютера, который подсвечивал ее лицо голубоватым светом.
– Есть один номер. Забронирован за итальянцем Фредериком Конти. Сегодня бронь заканчивается в двенадцать часов. Но вам придется подождать. Он может опаздывать. Зайдите в час или в два ночи.
– Нас это устраивает. У вас на двадцатом этаже есть бар «Мерси», который работает до трех ночи.
– Да, пройдите на лифт, – показала рукой администратор, предлагай им отправиться в бар.