Дверь открылась легко. Он пропустил ее в просторный холл, вошел сам и снова закрыл дверь на ключ.
– Нам на второй этаж. Там гостевая, наша комната.
Они прошли к центру каминного зала и остановились. Игорь поставил сумку с продуктами на пол.
– Дом уютный, давнишний. Лучшие времена его прошли, но в нем есть свои прелести. Это каминный зал, с холлом, обеденный зал, кухня. В школьные годы, я помню, здесь собиралось много народа, устраивали новогодние елки, собирались большие шумные кампании. Идем наверх… Сюда… По ступенькам… Направо, в закуток наша дверь…
Он отпер дверь, и они вошли.
– Это наше пристанище…
Она осмотрела комнату: двуспальная кровать, резной старинный шкаф, стол с двумя стульями, прикроватные тумбочки.
– Ванна есть?
– Есть на этаже. Но воды горячей нет.
Она явно огорчилась и сказала:
– Я хотела принять душ.
– Мария Александровна включила котел, скоро будет душ. Сейчас мы пойдем в баню. У них шикарная русская баня.
Она улыбнулась.
– Парилка, помывочная и комната отдыха с верандой и барбекю. Бутылочку вина разопьем в бане. Возьмем с собой продукты.
– Там есть плита? Я наскоро что-нибудь приготовлю.
– Не помню. Возможно, маленькая, электрическая, – сказал он и посмотрел на нее. – Замерзла?
Она кивнула.
– Это нервное. Через пару часов здесь будет тепло.
Он обнял ее и поцеловал.
– Я хочу посмотреть дом.
– Пойдем я тебе все покажу. Есть цокольный этаж. Там гараж и мастерская. На третьем этаже детские комнаты и игровая. – Они поднялись на третий этаж. – Это игровая комната и спортивная. Подиум… На нем играли в основном дети. И три детские комнаты. Все выходят и играют на подиуме, когда на улице плохая погода или дождь.
– Покажи мне хотя бы одну детскую комнату.
Он распахнул одну дверь.
– Двухъярусная кровать. Сразу видно, что здесь дети спят и играют.
– Удобно. Экономит в комнате место. Это комната детей брата Владика.
– А выше?
– Лестница ведет на чердак. Пойдем вниз… – Они снова спустились на второй этаж. – Это комната родителей. Дальше рабочий кабинет. Две комнаты Влада и его брата. Спускаемся в холл и пойдем в баню.
Они спустились в зал.
– Здесь удобно у камина сидеть.
Она подошла к камину. Посмотрела на кресла, диван, словно что-то вспоминала. Он подошел, обнял ее сзади.
– У нас тоже в загородном доме есть камин, – сказала она. – Папа любил сидеть у камина пить коньяк и думать.
Он поцеловал ее в шею. Она сразу вздрогнула, словно очнулась и повернулась к нему лицом. Они обнялись и поцеловались. Их поцелуй все разгорался и разгорался. Но она не позволила ему разгореться до пожирающего все огня и отняла у него губы.
– Что ты?
– Иди в баню, – улыбнулась она. – Лучше вместе со мной.
– Согласен, пойдем.
Он, улыбаясь, взял сумку с вином и продуктами. Они вышли из дома. Он закрыл дверь на ключ, и они пошли по дорожке к хозяйственным постройкам.
Все, что они делали и говорили друг другу, имело какой-то особый смысл. Они оба желали только одного уединения и слияния. И как-только кого-то из них захватывала эта мысль тот начинал заикаться, терять связь мыслей и отводить глаза в сторону, как будто что-то потерял важное. На самом деле он терял точку опоры в себе и приобретал пластичность, текучесть, зависимость от другого.
Он вел ее к бане положил руку на талию так, что чувствовал переход от тонкой талии к округлым бедрам. Чтобы чувствовать ее бедро своим, он старался идти в ногу. Когда они сбивались и шли несинхронно, он снова приноравливался чтобы идти в ногу и чувствовать ее бедро своим. По мере приближения к бане он чувствовал, как весь наполняется теплом. Чувства и эмоции наполняли его, как шарик наполняется теплым воздухом. Все в нем поднималось и хотело полететь.
