Маршрут менять не пришлось – неосознанно он двигался в сторону набережной Волги. Перекрёсток, переулок, а вот и улица, распахивающая вид на Волгу. Старые дома, затенённые деревьями, отдалённый шум автомобилей, и, как свет в конце тоннеля, приближающийся вид на набережную, на блеск воды и сияние неба в кружеве белых облаков.
Егор пересёк проезжую часть, нашёл место, где было возможно преодолеть бордюр, и отправился вдоль чугунных ограждений и скамеек к фонтану, белыми арочными струями и слышимым водопадом манящему к себе прогуливающихся горожан. Вокруг толкотня – бегают дети, проскальзывают скейтбордисты и велосипедисты. На набережной идёт бойкая торговля мороженым, сахарной ватой, воздушными шарами и флажками. Егор, отвыкший от суеты и шума, давящего со всех сторон, растерялся и, не понимая, как ему встроиться во всё происходящее, отъехал к чугунному ограждению набережной. Выбрав свободное место, поставил коляску чуть наискосок, заняв позицию наблюдателя. Справа – река, слева – фонтан и толчея, впереди – аллея, сливающаяся с силуэтами гуляющих людей.
Мимо текли ручейки и потоки праздной публики, над шумом и гамом весенней толчеи густо и смачно растекались редкие гудки теплоходов, стоящих невдалеке у причалов. Туристы прогулочных лайнеров легко узнавались по-летнему, каютно-палубному наряду – лёгкие тапочки, шорты, майка и, как правило, фотоаппарат. Егор всматривался в окружающий мир, ранее практически недоступный из-за плотного гастрольного графика, а после аварии… из-за потери интереса ко всему, что вне его страдающей души. Этот мир распахивался перед музыкантом, как ярмарочный балаган, как карнавал праздности и безудержного веселья. И Егор пожалел, что не находил в себе сил выйти к людям раньше. Как наверстать упущенное, как нарадоваться единению с окружающими, чтобы забыть сумрак добровольного заточения? Егор не находил ответа на свой вопрос. Ему припомнилась фраза, когда-то слышанная: «Делай, что должен, и будь, что будет». Около него остановились две девочки с одним облаком сахарной ваты – они с невероятным удовольствием отщипывали по кусочку и при этом восторженно делились впечатлениями о покатушках на речном трамвайчике и электропоезде, кружащем в районе большого фонтана. Их удовольствие и азарт от выщипывания сладкой ваты передались и ему, и он стал высматривать, где продают продукт радости. Найдя автомат для изготовления ваты, заметил возле аппарата и прилавка с игрушками и надувными шарами парня в дорогущем быстроходном инвалидном кресле-коляске. Молодой мужчина был без ног и левой руки, при этом он ловко справлялся со всем одной правой, не забывая улыбаться покупателям и втягивая их в разговор. Позитив этого человека был таким притягивающим, что, проведя некоторое время за наблюдением, Егор решил подъехать купить ваты и пообщаться с бойким одноруким продавцом. Лавируя меж прохожими, он остановился возле автомата с ватой, где хозяин прилавка в это время ловко накручивал белые нити сахара. Рассчитав юного покупателя, однорукий посмотрел на Егора.
– Хотел приобрести вату…, насмотревшись на окружающих детей, но… теперь не уверен – хочу ли, надо ли….
– Вы так всегда сомневаетесь в принятых решениях? – усмехнулся продавец. – Да и староваты Вы для баловства с сахаром, а то…, если хотите, могу продать надувной шарик или вон ту свистелку-дуделку, – посмеиваясь, однорукий показал куда-то на прилавке.
