Випариаты. Порабощенная принцесса - страница 3

Возможно, я и сейчас приму участие в операции по его ликвидации – еще не решил.

Изучение дела короля Сандара – Алихана Самали – дало свои плоды. Из семьи – лишь дочь: наследница престола – Аделина–Эстер Самали. Её мать – королева Алия, умерла при родах. Иных родственников не имелось. Жадный до денег король настолько был занят стремлением преумножить богатство государства и уничтожением планеты из–за ряда наплевательских действий, что даже не задумался о продолжении рода.

К его счастью. Да и к нашему тоже.

Избавиться от него не составит труда. Что касается его дочери… К своему удивлению, глядя на фото Аделины на экране, размером во всю стену моего рабочего кабинета, я отметил, что она очень красива, с точки зрения пропорций лица и тела. Длинные шелковистые волосы светло–коричневого цвета выгорели на солнце, благодаря чему в оттенке появились золотые отливы, прекрасно контрастирующие с ее невероятно белой, словно снег, кожей. Тонкие, но в то же время четко очерченные черты лица заставляли задержать на них взгляд дольше, чем это потребовалось на любую другую девушку. Темные густые брови, из–под которых виднелся строгий, даже высокомерный, взгляд пепельно–серых глаз, защищенных длинными черными ресницами, достающими до бровей, манил, завораживал, пленил в свои сети, заставляя желать найти разгадку этого взгляда даже больше, чем искали люди во взгляде Джоконды.

Потерев переносицу, я ненадолго закрыл глаза, пытаясь отключить излишнюю чувствительность, но когда распахнул их снова, взгляд упал на пухлые губы светло–малинового цвета. Фантазия моментально спроектировала в голове образ этих губ, обхватывающих мой член. Жар, зарождающийся у позвоночника, словно ядовитая змея, пустившая яд в мою кровь, расползался по всему телу, акцентированно собираясь между ног.

Впервые в жизни я раздумывал над тем, чтобы изменить свое решение.

Я не хотел убивать ее. Я придумал, как ликвидировать опасность в ней, не убивая…

Адель

–Аниса–а–а! Принеси мне мое самое красивое платье, сегодня я должна блистать, – крикнула я служанке.

Сегодня воскресенье – день, когда я обедаю с отцом, а значит, там будет и Камал… Мы с охранником моего отца уже полгода не скрывали друг от друга теплых чувств, однако могли встречаться лишь изредка. Оттого эти встречи были желаннее и трепетнее.

Камал долгое время смотрел на меня отнюдь не простым взглядом человека, охраняющего меня и моего отца. Он красив, подтянут, мне не составило труда влюбиться в него. Мы сбегали друг к другу при первой же возможности. Он – когда сменялся на посту. Я – когда могла избавиться от служанок. Лишь Аниса была мне близка, она заменила мне мать – дарила тепло и ласку, в которых я так нуждалась, всегда помогала мне во всем, в том числе и со встречами с любимым.

Мой отец был ужасным человеком, я знала это. И не только из–за страшных слухах, блуждающих по дворцу, но и от его непосредственного отношения ко мне – единственной продолжительнице его рода, рожденной от его любимой жены. Но кроме богатства и государства его ничего не волновало, в том числе и я.

Мне не разрешалось выходить за пределы дворца, кроме как на официальные мероприятия, фотосессии и различного рода пресс–конференции. Все необходимое мне доставляли во дворец, как и организовывали досуг.

Я родилась в золотой клетке, в которой живу уже двадцать два года. Но это то, к чему меня приучали всю жизнь, другого я не видела. Точнее видела – жизнь, которая меня убивала: при малейшем неповиновении с моей стороны отец запирал меня в одной и камер тюрьмы, находящейся во дворце для укрощения строптивых жен, дочерей, либо прислуги. Наше государство уже около ста лет как отступило от древних пережитков восточных традиций, однако пыточные, сохранившиеся с тех времен, пришлись отцу «по вкусу».