– Это я вам звонила, – доложила Катя, с простодушной почтительностью глядя в глаза тому, кого за вальяжность произвела в начальники. – Я правильно поступила?
– Абсолютно, – согласился выбранный ею индивид. Катя решила, что ему слегка за сорок, хотя выглядел он на все пятьдесят. Разве раньше милиционер позволил бы себе подобную расхлябанность? Сутулится, живот вываливается из-под ремня. Тем лучше. Подобный тип вряд ли избалован вниманием дам. И Катя жалобно произнесла:
– Я ужасно перепугалась, но вы велели не уходить, поэтому я ждала.
– Прекрасно, девушка. Катя, да?
– Вы даже имя запомнили… – восхитилась Катя.
– Конечно. А я – Михаил Михайлович из отдела по раскрытию умышленных убийств. Обойдемся без званий, правильно?
Катя кивнула. Тем более, что звания у нее не было.
– А, вот он, труп! – обрадовался Михаил Михайлович. – Действительно тот самый Арт Тур?
Федор шагнул вперед, нагнулся к отцу, резко повернулся и бросился к ближайшим кустам, где его стошнило. Кате стало стыдно. Все-таки следовало предупредить семью! По крайней мере, удар не был бы столь неожиданным. Даже ее саму подташнивало, что уж говорить о близких убитого…
Похоже, проняло и Лайму.
– Он мертв? – изменившимся голосом уточнила она.
– Да, – ответил один из гостей (очевидно, милицейский врач).
– А две главы еще не дописаны! – в отчаянье вырвалось у Лаймы. – Черт, я говорила ему не запаздывать…
Она прикусила язык, да было уже поздно. Все уставились на безутешную вдову.
– У несчастного Артема, – своим обычным тоном произнесла она, – главным в жизни было искусство. То, что его лучшая книга осталась незавершенной, для него хуже смерти.
«Для тебя-то точно, – подумала Катя. – Все распланировано по дням – и такой облом. Конечно, можно нанять литературных негров, но Турищев только что сообщил в интервью, что еще не написал главного – развязки. Поэтому будет очевидно, что книгу заканчивал не он, и читатели наверняка этот конец раскритикуют».
– Вы здесь что-нибудь трогали? – обратился к Кате мужчина лет тридцати.
– Нет. Не знаю. Не помню.
– Так нет или да?
Катя действительно была не в силах припомнить и потому растерянно захлопала глазами в сторону Михаила Михайловича. Он в этом отношении казался более перспективным, чем молодой.
– Денис, не дави на девушку, она и без того в шоке. Катенька, я собираюсь лично курировать это дело, а вести его будет Денис Борисович Полухин. Если что, вы всегда можете обратиться ко мне.
– Правда? Спасибо вам, спасибо!
– Успокойтесь, Катенька, и припомните. Ох, какие холодные у вас ручки! Вот вы пришли сюда, и…
– Я вспомнила, – сказала Катя. – Благодаря вам я вспомнила. Я пришла и увидела, что Артем Андреевич лежит на скамейке. Я потрогала его… холодный, и на затылке рана. Потом я обошла беседку, нашла камень со следами крови. Я взяла его… Ой! – Катя и впрямь поняла, что сделала глупость, однако изобразила куда больше, чем чувствовала на самом деле. – Какая же я дурочка! Нельзя было брать его в руки, я стерла отпечатки пальцев, да? Простите меня, пожалуйста.
– Не забивайте свою головку чтением женских детективов, – посоветовал Михаил Михайлович. – Какие отпечатки на бугристом камне?
– А галстук на скамейке сложили вы? – с неодобрением вмешался Денис Борисович. Было видно, что хлопать на него глазами – напрасная трата времени. А ведь с ним тоже не мешало бы поладить. Начальник начальником, но непосредственный исполнитель не менее важен.
