– Почему не в каютах? – Алексей нарушил молчание и повторил вопрос.
– А это что, всё по-настоящему? – смотрела на подруг и Назарецкого одна из девушек.
– Так наверное… – отозвалась другая.
– Еще раз спрошу, если не слышали, – повысил голос Алексей. – Почему не в каютах?.
– Сейчас Маринка подойдет, и мы все вместе пойдем, – улыбаясь, ответила третья девушка.
– Вы что, совсем ничего не соображаете?
– А что, Алексей Алексеич, вместе веселее. Никто же не знает, сколько это все продлится, – поддержала подруг четвертая девушка.
– Подождите. А вы что, все вместе собираетесь сидеть в одной каюте?
– Ну да…
– Так, никого не ждать! – закричал Назарецкий. – Быстро по своим каютам! И не выходить без команды капитана!
Девушки испуганно посмотрели на него и рванули бегом по проходу.
Алексей прошел к кормовой части судна и увидел спускающихся по лестнице людей. Он спрятался за выступ обшивки стены и замер. Когда девушка и парень ступили на главную палубу, он вышел и спросил:
– Митрохин! Это что такое?! Почему не в каюте?..
– О, Алексей Алексеич… – матрос замялся.
– А ты, Марина, почему по теплоходу гуляешь? Что несете? – Назарецкий глазами показал на пакеты в их руках.
– Так мы… Тут пиво, чипсы, сухарики и сыр… – неуверенно ответила девушка.
– Я не понимаю. Вы что, все с ума посходили? Или с самого начала у вас с мозгами проблема была? Вы что, думаете – это все кино?! Очнитесь, все очень серьезно! Бегом по каютам и не показываться!
Когда парень с девушкой скрылись в коридоре, Алексей подошел к кулеру и, набрав в пластиковый стаканчик воды, жадно выпил. Потом наполнил снова и залпом осушил. Холодная вода приятно обожгла внутри и утолила жажду. Он прислушался к своим ощущениям и понял, что хочет еще.
– Чего-то я засох… – пробормотал он, выпил третий стакан и откинул его в сторону. – Ладно, пойду к себе.
Медленно, осматривая двери кают, Назарецкий пошел в носовую часть теплохода и, не доходя до лестницы нескольких метров, отвлекся на мелодию сотового.
– Слушаю. Здравствуйте. Да, Фёдор Иваныч предупредил. Дроздов?.. Да, понял. Я?.. А, Фёдор Иваныч сказал… Нормально себя чувствую. Температура?.. Нет, вроде пока нет. Штельмах где-то по теплоходу бродит. Да, ищет капитана и врача. Был на средней палубе. С виду он чувствует себя бодро. Говорил, что жена с температурой, но грешил на купание в холодной воде. Честно говоря, сейчас уже не определить, сколько человек и как контактировали. Видите ли, многие пассажиры и члены команды не сразу выполнили указание закрыться в каютах. Я куда собираюсь?.. Куда я могу собираться, иду к себе в каюту. Просьба?.. А вы меня вытащите отсюда?.. Да уж, честно. То есть шансов у меня ноль целых, ноль десятых? А, все-таки одну десятую даете, ну хоть на этом спасибо. Ладно, говорите свою просьбу. Что?! А если я не подхватил этот вирус раньше, то рискую его подхватить, сходив туда. Вы просто поймите меня правильно. Может, можно как-то защититься?.. Маску, перчатки, очки?.. Вы это серьезно?.. А, теперь понял. Спасибо за честность. Ладно, сейчас схожу. Набрать вам на этот номер?.. Хорошо.
Назарецкий закончил разговор и спрятал трубку. Пройдя к проходу вниз, осторожно стал спускаться на нижнюю палубу. Бóльшая часть кают здесь была свободной.
Алексей подошел к каюте с номером 107, нажал ручку и толкнул дверь.
– Твою ж мать! – застыл он в дверном проеме.
На полу каюты сидела женщина и тяжело дышала. Она кашляла и ладонями поддерживала голову. Капли пота смешивались с кровью из носа и капали на светло-розовый халат. Она повернула лицо к нему и сквозь кашель попросила:
