– Так прямо с завтрашнего утра, – взглянув на часы, ответил старпом.
– Вот видите, жестко, сразу и без подготовки. Ситуация, значит, намного сложней и опасней, раз так резко и строго. Поймут ли на местах? – задумчиво сказал капитан и скрылся за дверью.
Свежее осеннее утро пришло с белым плотным туманом на реке. Уже два часа, как несла вахту его смена и он, как помощник капитана, имел единоличную власть над всем судном.
Алексею Назарецкому нравились эти утренние часы тишины и спокойствия. Все вокруг только начинало просыпаться, и до дневной суеты было как минимум несколько часов. В такие моменты он чувствовал себя капитаном, от которого зависит каждый член команды теплохода.
Алексей вышел из рубки и глубоко вдохнул приятный утренний воздух. Взглянув на свои командирские часы, отметил, что до восьми утра остался один час и сорок минут. «Скажу, чтоб Шадрова подняли в семь часов. А что?.. Хватит спать этому старпому. А то все ему – “Иван Сергеевич” да “Иван Сергеевич”. Можно подумать, великий перец. Ладно Фёдор Иванович, он капитан, а этот кто?.. Подумаешь, старший помощник. А все девки перед ним хи-хи да ха-ха. Ничего, через два-три года стану старпомом и тогда посмотрим. А что?.. Нормально так: в тридцать семь стать старшим помощником капитана».
Подумав об этом, Назарецкий гордо выпрямился и поправил воротник форменной куртки.
Непонятный далекий шум нарушил тишину утра. Он пытался разглядеть берег, до которого было метров семьсот, но ничего не было видно.
– Алексей Алексеевич, там что-то происходит! – из рубки выглянул матрос и показал на другой берег.
– Сейчас посмотрим…
Назарецкий перешел на другой борт теплохода и увидел, что на берегу стоят полицейские машины со включенными проблесковыми маячками.
– Алексей Алексеич, чего там у них? – спросил матрос.
– Да хрен его знает! Вон, поехали куда-то, – ответил он, когда четыре полицейские и две гражданские машины обогнали по берегу теплоход и остановились впереди на километр. – А ну, бинокль мне!
– Держите! – матрос подал ему бинокль.
Назарецкий отчетливо увидел, что полицейские выбежали из машин и приготовились к стрельбе. У троих или четверых были автоматы, а у остальных – пистолеты.
– Они что, с ума посходили?! Что происходит? – спрашивал Алексей сам себя, оценивая расстояние до этого берега. – Тут метров четыреста, а то и пятьсот будет. Для автомата самый раз. Стоп машина! – отдал он команду.
Вахтенный рулевой выполнил приказ. Нарастающий шум шел к теплоходу.
– Слышите?! Что это? Звук какой-то приближается.
– Что-то шумит, Алексей Алексеич, – ответил связист, встав рядом с ним у борта, и стал крутить головой.
– Вернись на пост! – крикнул Назарецкий.
– Алексей Алексеич, смотрите! С кормы! Вертолет! – крикнул второй матрос, высунувшись из рубки.
Назарецкий перебежал через рубку и, встав у ограждения, увидел, что сзади к теплоходу приближается маленький двухместный или четырехместный вертолет, которые используют бизнесмены или большие чиновники. Винт вертолета работал неровно, и от него тянулся легкий шлейф дыма.
– Что за черт?! Падает, что ли? – Назарецкий посмотрел в бинокль.
– Непохоже, ровно идет, – сказал матрос, встав рядом.
Как только вертолет пролетел над теплоходом вперед, по нему с берега открыли огонь. Неровная, хаотичная стрельба разорвала тишину утра.
– Ничего себе! Мама мия! – воскликнул матрос и забежал в рубку.
